Каролина
Шрифт:
Ренфолд откинулся на спинку стула.
– Преимущество? – переспросил он, будто не расслышал. – Или, может быть, оружие?
– Если я назову это оружием, то к концу нашей беседы вам придётся сложить своё и признать поражение.
Теперь улыбнулся он, широко и торжественно, будто весь день готовился к этому обмену любезностями и вот дождался кульминации.
– Мы в Рокнуре не знаем такого слова, поражение. Объяснишь мне, что оно значит?
Может быть, в прошлой жизни я была убийцей? Захотелось заказать рыбу.
– Я распоряжусь, чтобы вы сегодня не скучали, гранд Ренфолд, – Мэрг поднялась из-за стола и мягко сжала моё запястье, её пальцы показались мне ледяными.
– Благодарю, мне уже необычайно весело, – гость схватил мою вторую руку.
– Уверена, любая девушка с удовольствием украсит ваш вечер…
– Я хочу эту.
Ренфолд тоже поднялся. Он сжал мою ладонь так, словно намеревался, если я уйду, оставить себе хотя бы парочку моих раздробленных костей.
– Солль уже заждалась вас. В её комнате накрыт ужин на двоих.
– Мэрг, я хочу эту.
Они буравили друг друга взглядом. В молчаливой схватке поражение ожидало того, кто первым отпустит мою руку, и почти минуту спустя гранд Ренфолд всё-таки узнал, что означает это слово.
Теперь мы с Мэрг поднимались по лестнице. Вроде бы я шла добровольно, и всё же она меня тащила. Хорошо, что не сразу к выходу.
На втором этаже, в узком коридоре с рядом закрытых дверей, Мэрг остановилась и развернула меня лицом к себе.
– Хочешь убить его? – спросила она буднично.
– А можно?
Внизу заиграла тихая музыка – видимо, появились другие гости, осмелившиеся в День покаяния пройти мимо храма. Звонкий смех Мэрг заглушили звуки лютни.
– Это пройдёт, – успокоила она. – Тебе нужно понять главный принцип нашей работы, и буря в сердце сменится штилем.
– Всё ради денег? – вяло предположила я.
Мэрг отмахнулась.
– Безусловно, даже не обсуждаем больше. Ты другое уясни раз и навсегда: не они используют тебя – ты используешь их. Пойдём, кое-что покажу.
Из последней комнаты доносились сбивчивые хриплые стоны. Мэрг посмотрела на желтоватый огонёк, мигающий в замочной скважине, затем – испытующе – на меня.
– Чутьё подсказывает, что я могу тебе доверять.
Она пожала плечами, беспечный жест спорил с глубокой складкой на её переносице.
– Мэрг…
Приложив палец к губам, она провернула ручку, и дверь скользнула в сторону.
На широкой кровати лежал мужчина, на первый взгляд тяжело больной: волосы взмокли от пота, полуоткрытые веки подрагивали. Он метался, точно сражался с простынёй, комкая её скрюченными пальцами. При каждом рваном вздохе его спина выгибалась, а из горла вырывался стон.
В постели мужчина был один, но воображение быстро дорисовало на картине
Остальных обитателей спальни, похоже, ничего не смущало.
– Ты снова забыла запереть дверь на ключ? – спросила Мэрг с тихим укором. – В следующий раз сюда может войти кто-нибудь другой.
Дэзи виновато насупилась. Она с ногами забралась в кресло у окна и листала потрёпанную книгу, капая воском на страницы.
– Дэзи всё тебе расскажет. – Мэрг подтолкнула меня через порог и закрыла дверь. Мгновение спустя послышались её удаляющиеся шаги.
– Можешь запереть? Ключ там на полке лежит.
Я послушалась. Так бы и осталась неуверенно топтаться у порога, но Дэзи отложила свою книгу и уступила мне кресло – сама перебралась на угол постели, села, скрестив ноги, натянула нижнюю рубашку на колени и с любопытством уставилась на меня. Почему-то я представляла больший интерес, чем извивающийся в экстазе мужчина за её спиной. Впрочем, и я старалась на него не смотреть.
– Голубое платье мне больше нравилось, – заявила Дэзи, – это мрачное. Без рюшей, складок, все рёбра выпирают. Зато грудь – как будто даже есть, хм.
В этот момент мужчина на постели дёрнулся и издал особенно громкий, почти болезненный стон. Дэзи отвлеклась от рассматривания моих недостатков.
– Поэт, – она закатила глаза. – Такой чувствительный, эмоциональный… иногда я боюсь, что у него от оргазма сердце остановится. Представь, что бы с ним творилось, если бы всё происходило на самом деле.
– Вы не спите с клиентами?
– Очень редко. Если кто-нибудь понравится… погоди-ка.
Дэзи подползла к изголовью, склонилась над поэтом и прижалась губами к его шее.
– Для достоверности, – пояснила она, растерев ладонью появившуюся на коже красную отметину. Обыденность проделанных манипуляций поражала. – О чём мы говорили? Ах, да. Иногда всё по-настоящему. Мэрг этого не одобряет – не запрещает, но… Так недолго и влюбиться, говорит, а от любви проблемы одни. Вон, Солль совсем с ума сошла.
В горле у меня пересохло вполне по-настоящему.
– Они не знают? Ваши клиенты? – Я решилась внимательнее рассмотреть мужчину на постели. Он не извивался больше, не стонал. Тело обмякло, и грудь мерно вздымалась в глубоком дыхании спящего.
– Нет, конечно, это ведь обман! Узнает кто – мы все отправимся в Нуррингор, в лучшем случае ублажать тамошних охранников, в худшем… ну, ты сама знаешь.
Я знала. Все знали.
– Пока обошлось, – Дэзи постучала кулаком по деревянной спинке кровати. – Один местный колдун отвар нам готовит. Уж не знаю, что там внутри, ни цвета почти не имеет, ни запаха, только вязкий немного. Мы его гостям в вино подмешиваем.
Упомянутый гость всхрапнул и перевернулся на живот.
– Разве так просто перепутать сон с явью?