Картель
Шрифт:
Василиса тихонько плакала, с пронзительной тоской глядя на Севастьяна. Вчера, когда он зашел к ней в палату, она вскочила с койки, прильнула к нему, а сегодня сидит на своей койке, даже не пошевелится.
– Что такое? Что за сопли? А ну-ка, нос выше! – попытался взбодрить ее он.
Но девчонка лишь хлюпнула носом, а слезы так и продолжали катиться по щекам.
– Вы нашли моего папу? – спросила она.
– Нет.
– Его же не убили, правда? Это же мне приснилось?
– Что приснилось? – внимательно посмотрел на Василису Севастьян.
– Папа разговаривал с Ольгой, а он подошел к нему сзади, приставил к голове пистолет и выстрелил…
– Кто он?
– Ну, парень, который у вас на фотографии. Да, это он был. Я его вспомнила. Он в папу стрелял…
Севастьян еще раз показал Василисе фотографию Козинцева.
– Да, он, – кивнула она.
– Точно он?
– Да, кажется, он…
– Точно он или кажется?
– Ну, там, где он стоял, темно было…
– А вдруг это не он был? Вдруг ты оговоришь невинного человека?
Севастьян верил Василисе, но что скажет судья, покажутся ли ему ее аргументы убедительными? Тот же адвокат объявит на суде Козинцева невинным человеком, призовет Василису к совести, и неизвестно, как она себя тогда поведет.
– Ну, может, и не он это был…
Так она себя на суде и поведет. И Козинцев выйдет сухим из воды.
– Там темно было… И все как в тумане… – словно оправдываясь, сказала Василиса.
– Ничего, может, туман прояснится.
– Но папу моего убили! – надрывно всхлипнула она и кулаками закрыла глаза.
– В твоего папу стреляли, но не попали.
– Нет, я видела, как он падал…
– А дальше что?
– Я убежала…
– Поэтому ты не видела, как он поднялся и ушел. Я же говорил тебе, что мы обследовали место, где все произошло, но тело твоего отца не нашли. Значит, жив он.
– Правда? – взбодрилась Василиса.
Севастьян готов был на любую ложь, чтобы не видеть ее слез. Но ведь Паша Мелихов действительно мог выжить. Даже если ему выстрелили в голову, он мог подняться и уйти, пока Стоянова и Козинцев бегали за Василисой.
– Может, и за тобой скоро придет…
Не успел Севастьян закончить фразу, как дверь в палату вдруг открылась, и Василиса вздрогнула. Похоже, она решила, что это отец пришел за ней.
Севастьян понимал, что такой вариант попросту невозможен, но удивился не меньше, чем девушка, увидев в дверях Козинцева.
Предчувствие не обмануло его: этот тип действительно охотился за Василисой. Но именно это и удивило его. Хоть и принял он меры предосторожности, но все-таки не верилось, что Козинцев так далеко зайдет.
На мгновение Севастьян замер в оцепенении, а потом шагнул к двери, закрывая собой Василису. Но у Козинцева не было оружия. И агрессивность в намерениях, похоже, тоже отсутствовала. Стоял, улыбался и даже не пытался убегать от Севастьяна.
Но его подчеркнуто доброжелательное настроение не сбило Севастьяна с толку. Не сбавляя хода, он одной рукой зажал Козинцеву запястье, другой – взял за плечо, вытолкнул в коридор и, резко развернув его к себе спиной, приставил парня к стене, быстрыми движениями ощупал его с ног до головы.
– Я не понял, мужик, ты что, беленой ширнулся? – с ехидным смешком спросил Козинцев, вырываясь и отходя в сторону.
– Я не мужик, я майор юстиции Глушков, и ты прекрасно это знаешь.
Севастьян рассчитывал найти при обыске оружие, но Козинцев был чист. Борсетки он при себе не имел, и в карманах у него пусто, только ключи от машины.
– Я знаю? Ну, вы и загнули! С чего это я должен знать?
– Знаешь, Сорокин!
– Сорокин?! Я не Сорокин!
– Но консьержкам ты показывал свой паспорт на имя Сорокина. Когда к Стояновой в гости заходил. Или не знаешь такую?
– Стоянову? А кто это такая?
Севастьян назвал адрес дома, где находилась квартира Мелихова.
– А-а, Ольга! Ну, так бы сразу и сказали!
– А по фамилии ты ее не знаешь?
– Ну, мы же в загс документы не подавали… А паспорта на имя Сорокина у меня нет и никогда не было, так что не надо…
– А документы твои где?
– В машине.
– Пошли в машину.
Севастьян крепко взял Козинцева за руку и повернул его лицом к выходу.
– Эй, я не понял, это что за произвол? Что я такого сделал?
Парень сделал попытку вырваться, но на этот раз Севастьян удержал его. И еще позвонил Шепенкову:
– Игорь, тут у Василисы гости. Сорокин пожаловал.
– Ну так в чем же дело? Задержать его надо!
– А основания?
Оснований задерживать Козинцева у Севастьяна не было. Постановления об аресте у него нет, оружия или фальшивого паспорта пока не обнаружено… Нет, в крайнем случае он его задержит, но лучше дождаться Шепенкова. У него карты на руках, ему и раздавать. А Севастьян пока потянет время…
– Эй, начальник, я не понял, что у вас там ко мне за интерес? – криво усмехнулся Козинцев.
Они уже вышли во двор и шли к машинам, стоящим под сенью тополей. Севастьян отпустил руку Козинцева, но внимательно наблюдал за ним.
– Да вот, консьержек ты развлекаешь, говорят. Позавчера Ларисе Дмитриевне байки травил, зубы ей заговаривал. Тем временем Стоянова прошла мимо, и консьержка ее не заметила, и не одна прошла, а с Василисой. Кстати, видеокамера на входе жвачкой заклеена была. Не знаешь, кто ее заклеил? – с обличительными нотками в голосе спросил Севастьян.