Картина без Иосифа

Джордж Элизабет

Сидя в «бентли» с запотевшими стеклами, глядя на проносящиеся перед ним по Ламбет-стрит машины, Линли вспоминал конец истории о женщине, уличенной в прелюбодеянии. Это насчет камней. Только мужчина без греха — и интересно, подумал он, что камнями забрасывали мужчины, а не женщины — мог стать судьей и исполнить наказание. Всякий, чья душа оказалась не без пятен, должен был отойти в сторону.

Поезжай в Лондон, если не веришь мне, вероятно, сказала она своему мужу. Проверь мои слова. Посмотри, лучше ей было бы жить с женщиной, которая разбила ей голову?

Вот

он и приехал. И встретился с ней. Потом принял решение. Он был не без греха и понимал это. Его неспособность помочь своей жене справиться с горем, когда умер их собственный ребенок, привела к тому, что она пошла на это преступление. Как мог он теперь поднять на нее руку с зажатым в ней камнем, когда был виновен, хотя бы частично, в том, что она сделала? Как мог начать процесс, который погубил бы ее безвозвратно и губительно отразился на ребенке? Была ли она в действительности лучше для Мэгги, чем эта беловласая женщина с ее чудесными мальчиками и их отсутствующими отцами? А если и была, мог ли он закрыть глаза на преступление, назвав его возмещением за еще большую несправедливость?

Он молился, чтобы уразуметь разницу между тем, что морально, и тем, что правильно. Его телефонный разговор с женой в тот, последний день его жизни позволял понять, какое он принял решение. Мы не можем судить, что случилось бы тогда. Не можем знать, что правильно сейчас. Все это в Божьих руках, не в наших.

Линли взглянул на карманные часы. Половина второго. Он полетит в Манчестер, возьмет напрокат «рейнджровер» и к вечеру прибудет в Уинсло.

Взяв автомобильный телефон, он набрал номер Хелен. Она сразу все поняла, как только услыхала его голос.

— Можно мне с тобой? — попросила она.

— Нет. Сейчас я не гожусь для компании. И потом тоже.

— Это не важно, Томми.

— Важно. Для меня.

— Мне хочется как-то помочь.

— Тогда будь здесь для меня, когда я вернусь.

— Как это?

— Я хочу вернуться домой и чтобы слово «дом» означало в моем сознании тебя.

Ее молчание затянулось. Ему показалось, что он слышит ее дыхание, но понимал, что такое невозможно из-за скверной слышимости. Вероятно, он слышал лишь себя.

— Что мы будем делать? — спросила она.

— Любить друг друга. Женимся. Родим детей. Станем надеяться на лучшее. Господи, я не знаю, что еще, Хелен.

— Какой ужас. — Ее голос звучал мрачно. — Что ты собираешься делать?

— Собираюсь любить тебя.

— Я спрашиваю не об этом. Об Уинсло. Что ты намерен сделать?

— Я хочу решить, кем мне быть — Соломоном или Немезидой.

— Ой, Томми.

— Ой, Томми. Повтори еще. Ты говори так иногда. И сейчас это очень уместно.

— Я буду здесь. Всегда. И когда все останется позади. Ты это знаешь.

Медленно, очень осторожно он положил телефон на место.

РАБОТА НЕМЕЗИДЫ

Глава 27

— Может, он искал ее, Томми? — спросила Дебора. — Как ты думаешь? Может, он никогда и не верил,

что она утонула? Вот почему ездил из прихода в приход? Вот почему приехал в Уинсло?

Сент-Джеймс помешивал в чашке, положив еще одну ложечку сахара, и задумчиво смотрел на жену. Она налила всем кофе, но в свой ничего не добавила. Вертела в руках маленький кувшинчик сливок и не поднимала глаз, дожидаясь ответа Линли.

— Скорей всего, это была чистая случайность, — заговорила она наконец, Линли ткнул вилкой свою порцию телятины. Он прибыл в Крофтерс-Инн, когда Сент-Джеймс и Дебора кончали обедать. В тот вечер они сидели в столовой не одни, там находились еще две супружеские пары, не спеша наслаждавшиеся телятиной, поэтому пить кофе они пошли в гостиную. Линли рассказал друзьям про Шейлу Коттон Янапапулис, Кэтрин Гиттерман и Сьюзен Сейдж, умолкая, когда Джози Рэгг приносила заказанные Линли блюда.

— Рассмотрим факты, — продолжал он. — Она не ходила в церковь; она все время переезжала; выбирала малонаселенные места. А когда там прибавлялось народу, просто уезжала.

— Кроме последнего раза, — отметил Сент-Джеймс.

Линли потянулся за бокалом.

— Да, странно, что она не уехала отсюда через два года.

— Возможно, из-за Мэгги, — предположил Сент-Джеймс. — Она уже подросток Ее бойфренд живет здесь, и, согласно тому, что нам поведала вчера Джози с ее обычным пристрастием к деталям, у них действительно серьезные отношения Должно быть, она не смогла — как и мы все — уехать от любимого человека. Она могла просто отказаться.

— Вполне вероятно. Но изоляция была очень важна для ее матери.

Тут Дебора вскинула голову и хотела что-то сказать, но передумала. Линли продолжал:

— Мне представляется странным, что Джульет — или Сьюзен, если угодно — ничего не предприняла. В конце концов, их изоляция в Коутс-Холле в любой момент могла закончиться. Когда завершится ремонт, Брендан и его жена… — Он замер, не успев насадить на вилку молодой картофель. — Конечно, — сказал он.

— Это она устраивала акты вандализма в Холле, — предположил Сент-Джеймс.

— Скорее всего. Когда там будут жить постоянно, вероятность того, что ее увидят, увеличится. Не обязательно жители деревни, которые и так ее видели время от времени. Она опасалась возможных гостей. После рождения ребенка Брендан Пауэр и его жена станут принимать у себя гостей — родственников, друзей из других городов.

— Не говоря уже о викарии.

— Она не хотела рисковать.

— И все-таки она должна была слышать имя нового викария еще до того, как его увидела, — заметил Сент-Джеймс. — Странно, что она сразу не уехала.

— Возможно, она пыталась. Но викарий приехал в Уинсло уже осенью. Мэгги ходила в школу. И мать скрепя сердце согласилась остаться в деревне. Опять-таки ради Мэгги.

— Томми, — сказала Дебора, стараясь не выдать своего волнения, — откуда такая уверенность. — Когда Линли посмотрел на нее, она торопливо продолжила: — Возможно, ей вообще не нужно было бежать. Где доказательства, что Мэгги не ее родная дочь? А может, как раз наоборот?