Картонная пуля
Шрифт:
— He-а. Что-то до сих пор мутит. Может, попозже и выпью, а сейчас только хуже будет… Думала — все, конец. Миш, я точно живая?
— Живая, живая, — успокоил я. — Могу ущипнуть.
И с каждой минутой делается все живей.
— Ну и сволочи! — выругалась Катя. — А ты-то их откуда знаешь? Дружки, что ли?
Улица Советская несла нас к Красному проспекту. Не выпуская из вида дорожную ситуацию, я виновато покосился на Катю:
— Извини, но, кажется, это действительно я тебя подставил. Случайно… Этот Сердцев, который, ну… с ножом… Я с ним еще в институте учился. Считались
— Да уж. Я заметила.
— Он что, приставал? — насторожился я. — В смысле…
— Да нет. Если в смысле, то нет. Успокойся, ничего они мне не сделали. Напугали только до смерти… Миш, я тебя тоже подставила.
Она робко погладила меня по руке.
— Как?
— Да тоже не хотела. Когда они сегодня ворвались… Прямо из-под душа вытащили… Ну, в общем, сначала хотела молчать или наврать что-нибудь… Не вышло из меня Зои’ Космодемьянской… В общем, я им все рассказала. Про твой план. Но они и сами много знали… Стыдно.
— Не переживай. Это только в кино партизаны под пытками молчат. Тем более, чро я сам виноват… Всех простаками считаю, а сам лопухнулся, как… лопух. Я пистолет доставал через Сердцева. Он меня к каким-то цыганкам направил. Я думал, просто ходы знает, а теперь получается, что он сам оружием подторговывает. Через посредников, которые ему же и подчиняются. Он вообще-то интересовался, зачем мне оружие, но не особенно настойчиво. Я ему, естественно, ничего не сказал… А потом я ему же свою квартиру продал и при этом порол горячку. Так что даже идиот догадается, что, если я что-то затеваю, то сделаю это в ближайшие дни. А еще я в последние дни философствовал перед всеми подряд, что хотел бы ограбить банк, а у нас с Сердцевым общих знакомых пол города…
…И кстати, Филимонова он знает, — отметил я про себя. — Артист ему много мог рассказать по душевной простоте да под «маленькую» с закусочкой…
— …А потом еще он нас увидел на улице и почувствовал, как я к тебе отношусь, а я же ему, дурак, сам и сказал, где ты работаешь… Без задней мысли. Я и подумать не мог… А еще он откуда-то знал про эту бухгалтершу Клепикову. Наверное, наводил справки. И про «Коалу», выходит, знал. Да это-то теперь хрен с ним.
Мимо, вернее в прошлую жизнь навсегда улетала двухэтажная деревянная Россия — Матвеевка, Нижняя Ельцовка… Вслед за странным, окутанным жутким снами городом.
27
Похоже, после Искитима Катя окончательно пришла в себя. Приняла весьма расслабленную позу — утонула в глубине сиденья, одну ногу, сбросив туфлю, задрала и выставила на приборную панель. Короткое платьишко подвинулось, здесь-то и выяснилось, что девушка путешествует в Африку без трусов.
— Ты еще и без трусов? — определил я, пытаясь восстановить сбившееся дыханье.
— Я ж говорила, что трусы бы мне не помешали…
— Я думал, ты намекаешь, что от страха того…
— Ну уж… Я ж говорила, что прямо из душа вытащили… Одеваться по полной программе времени не было…
Некоторое время я терпел. Танцовщица щебетала про пережитые страхи с непринужденностью птички, а встречный ветер тем временем
Верхняя ножка выглядела, как изделие из хрупкого китайского фарфора — от пальчиков со следами бесцветного лака на ноготках до того места, где шоколадный загар постепенно сменялся нежной бледностью кожи. Я влюбился в это точеное изделие, в каждую его линию в один миг без надежды на избавление. Я был обречен на любовь до смерти.
И вдруг она сказала:
— Помнишь, ты как-то говорил, что видел меня во сне?
— Видел. Кроме шуток.
— Знаю. Потому что я тебя тоже видела во сне. Почти месяц назад…
— Где? В морге?
Она уставилась на меня с изумлением:
— Почему в морге? Что за странная идея? Дома. Ты же знаешь, я всегда дома сплю.
— А почему сразу не сказала?
— Не знаю. Потом бы я тебе все равно рассказала. Я же не знала, что все повторится почти один в один… Было так ярко, как в жизни… Видела тебя и этого мужика Жоржа или как его там… Все было почти как сегодня. Он схватил меня и приставил нож, правда не к горлу, а к животу. Тут появился ты, выстрелил, но он успел меня ударить. Отчетливо помню ощущение — как сталь входит в тело. И еще нож был ледяной. Такой ледяной, что я сразу замерзла…
Холодный пот выступил на моих ладонях.
— А потом? — спросил я.
— Все. Больше ничего. Странно, правда?.. И тут я тебя в кафе увидел уже по-настоящему…
— Потому и задержалась с йами?
— Да. Довольно необычное впечатление, когда видишь незнакомого человека во сне, а потом встречаешь в жизни.
— Да уж, представляю. Испугалась?
— Немного. Но больше любопытно было. Я подумала: а вдруг это судьба?
— А Сердцева раньше не видела?
— До сегодняшнего дня не видела.
— Когда я из машины вышел на Красном проспекте, он был за рулем…
— Я не смотрела, кто там за рулем… Я только тебя видела. Зато, когда он сегодня появился… Знаешь, как в анекдоте. В дверь позвонили, хозяин открыл, а там смерть с косой…
— Не знаю я такого анекдота.
— …Правда смерть маленькая такая. Со спичечный коробок. Хозяин перепугался, а смерть говорит: «Не бойся, мужик, я не к тебе, а к твоей канарейке пришла»… Забавно, да?
— Ага.
— Ну и вот, когда я его увидела, все равно что свою смерть увидела. А дальше поняла, что так и будет, что появишься ты с пистолетом… Удивительное чувство, будто перечитываешь знакомую книгу… Знаешь, что произойдет на следующей странице… Вот только конец другой получился… Никогда мне ничего такого не снилось… Как тут не поверить в…
— Во что?
— Не знаю…
— И я не знаю, но точно, это предупреждение… Не хотел говорить, но теперь можно: в своем сне я видел нас обоих мертвыми. Я тоже сначала не придал значения — ну, сон и сон…. И, когда тебя встретил, еще не допер. А у меня еще и Клепиков был во сне. Вот когда его увидел, тут и осенило… Уж больно много похожего получается во сне и в жизни. Я понял, что где-то притаилась смерть…
…В операционной появился небритый бандит, и в тот же миг я скончался под ножом Апполинарича… Прозрачнее намека не придумаешь…