Каштановый прииют
Шрифт:
Кладбище было чистым, тихим, даже слишком. Вильям сидел на лавке под опавшим клёном, держа руки в карманах. Чёрной одежды у него не нашлось, он кутался в свою новую коричневую куртку с цветастыми вставками и пялился на рыжие ботинки. Он ждал, когда закончится служба, когда гроб закопают, и у него появится возможность перекинуться хоть парой слов с Бейкером-младшим. Мужчина рыдал в голос в морге, его не могли успокоить два часа. Ему и самому было не легче. Прошло уже пять суток с той ночи, а до сих пор казалось, что где-то на краю сознания он слышит крик Дитмара. Поправив шарф, Вильям прищурился, рассматривая часовню. Он должен поговорить с этим мужчиной, обязан. В этом человеке
Наконец из часовни вышла процессия. Заплаканный, убитый горем Гарольд Бейкер шёл под руку с какой-то пожилой женщиной, лицо которой полностью закрывала вуаль. В самом конце процессии шагал бледный как смерть Лэри Опенгеймер. Ему пришлось выписать успокоительные, потому что ему вдруг начало рвать крышу. Вчера он остался в общежитии в пустой комнате, потому что закончил с бумагами очень поздно, и разбудил весь корпус своим криком посреди ночи. У него случилась паническая атака, успокаивали его и отпаивали водой сразу несколько врачей, включая Вильяма, едва пришедшего с вечернего дежурства. И это было страшно. Казалось, что всё это не то, чем кажется, что смерть мистера Бейкера — лишь крышка, прикрывающая истинную проблему, которая окончательно добила Лэри. После беседы с главврачом он ушёл с рецептом на успокоительные к фармацевту и сразу двинулся на похороны, хоть его и пытались отговорить. Вы окажетесь с этой стороны стола… Слишком близко к правде, чтобы быть совпадением.
Вильям уже достаточно замёрз, но так же неподвижно ждал, смотрел, следил. Он представлял её похороны. И никакой процессии. Только он один и гробовщики. Даже хорошо, что его там не было, это было бы слишком плохо даже для них двоих. Наконец люди начали расходиться. Вильям не знал, стоит ему подойти самому или каким-то образом привлечь к себе внимание. Но эта дилемма решилась сама собой. Прямо перед ним остановился кто-то и, подняв лицо, он столкнулся с мистером Бейкером-младшим.
— Вы все похороны сидели здесь. Вы знали моего отца?
— Да, я Вильям Салтрай, — Вильям встал, протянул руку для рукопожатия и вежливо кивнул. — Я его знал.
— Почему тогда не подошли ближе?
— Я знал его не настолько близко, чтобы влезать в ваш момент отпущения.
— А… — Он вздохнул и провёл рукой по волосам. Вильям понимал, что нужно спросить, нужно, жизненно необходимо. Как бы ему ни хотелось сгладить углы, от того, что ответит этот человек, зависят жизни других пациентов.
— Простите. Вы ведь моряк? — мужчина вскинул на него заплаканное лицо и нахмурился.
— Да, я на буксире в порту Ливерпуля работаю… Откуда вы?.. Кто вы?
— Я врач из того же отделения, где находился ваш отец. Мой пациент сказал, что ваш отец ждал… Корабль, который его заберёт.
— Господи… — мистер Бейкер-младший подавился воздухом и зажал рот рукой. — Я так заколебался с ним возиться, он чудил, то печку зажжённой бросит, то дверь не закроет, он чуть не сжёг мой дом… Мне нужно было нанять ему сиделку, нужно было… Ему тут было так плохо, раз он это сделал… Боже, да почему? Я собирался
Вильям, склонив голову, слушал его причитания сквозь судорожные всхлипы. Похоже, что он был очень близок с отцом, это страшный удар. А ещё, видимо, Дитмар вовсе не галлюцинирует. Он видит символы, видит разные вещи и рассказывает о них иноязычно, как о сказках. Значит ли это, что он говорит правду? Он сказал, что прав даже если не прав. Что это значит? Что он не лжёт никогда, даже если кажется, что это бред. Вильям не выдержал и приобнял всё ещё плачущего мужчину. Тот судорожно всхлипнул.
— Вы не виноваты в том, что произошло, вы не могли это предусмотреть, как бы вам ни хотелось в этом обвинить себя. Вашей вины тут нет. Вина тут моя, это было моё дежурство, я не успел, — мужчина вскинул на него лицо и скривился.
— Вы-то что могли? Я бросил его здесь, раз он это сделал, — похоже ему никто не сказал, что его отца убили. Странно, почему это скрывают? — Все мы хороши оказались. Искали непонятно что и потеряли человека. Я искал покоя и получил… Блять…
Подошедший к ним Лэри измученно улыбнулся, отчего глаза, и без того разукрашенные живописными синяками, запали ещё глубже. Когда мистер Бейкер наконец пошёл к воротам, где его ждала та женщина с вуалью возле машины, Вильям обнял Лэри и, почувствовав, как тот сжимает его куртку в кулаках и прерывисто вздыхает, погладил по светлым волосам. Секунда, ещё секунда с закрытыми глазами. Вильям снова посмотрел на ворота кладбища и едва не упал. За оградой стоял до боли знакомый силуэт в чёрном пальто с длинными седыми волосами. Кристиан бросил на него испуганный серьёзный взгляд, зашёл в калитку и прошагал мимо к часовне. Дьявол ждёт ночи.
Глава 7
Сидящий в кресле Дитмар казался меньше обычного. Он ёжился и натягивал рукава на ладони. Вильям, как всегда, старался сделать вид, что совершенно спокоен и не излишне заинтересован. Хотя его почти трясло от желания узнать правду, как можно скорее, прямо сейчас. Но он и так почти каждый сеанс старался влезть длинным носом в воспоминания Дитмара об убийце. Не признаешься же себе, что судьба Дитмара его начала пугать не на шутку. Если убийца узнает о том, что Вильям докопался до правды, раньше, чем Вильям разгадает эти шарады Дитмара… Это очень плохо кончится. Он чувствовал, что своим неуёмным энтузиазмом выкопал им с Дитмаром две весьма глубокие могилки.
— Как вы спали сегодня?
— Хорошо… Ну… Лучше, чем раньше.
— Значит, после того, что случилось с Луисом, он пока больше не приходил?
— Да, — Дитмар потёр нос. Врёт. Приходил. Но, возможно, не наносил больше увечий. — Но это не хорошо… Что-то не так…
— Может, сейчас вы сможете этого кого-то охарактеризовать? Может, у него необычная одежда или причёска?
— Нет… Он ничем от вас всех не отличается, знаете…
— В этом отделении есть убийца, Дитмар. Он уже убил одного пациента, вашего знакомого. Вы можете помочь найти его.
— Здесь… Есть убийца. Но она не убийца, — ого, не слишком ли крутой поворот от темы разговора? Дитмар впервые так искусно съехал с явно причиняющей ему дискомфорт темы.
— Женщина?
— Да. Она говорила, что убила. Но она не убивала. Она врёт.
— Убивала, но не убивала.
— Да, — Дитмар поднял на него взгляд. — Она плачет по ночам. Я знаю. Она не хочет всего, что происходит.
— Она не убивала Лу.
— Да. Но она считает себя виноватой. Не верьте ей. Она врёт. Не потому, что хочет, а потому, что у неё нет выхода. У нас ни у кого нет выхода. Мы идём по тому пути, который нам придумали и нарисовали. Вы тоже. Вы ведомы. Но вы не видите ниток, за которые дёргают.