Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Ты явно отравить меня хочешь, чтобы я к твоей сестре не приставал. Кстати, ночью мы остановили рефрижератор, выехавший из зоны, и знаешь, что он вез? Гробы с мертвецами!
Панкрат опрокинул рюмку в рот, проглотил, прислушиваясь к своим ощущениям, постоял так немного и вдруг широко раскрыл глаза, с изумлением посмотрел на Крутова, с любопытством ожидающего его реакции.
— Дьявольщина!.. Что ты мне дал?! Это же пчелиный улей… — майор замолчал. Лицо его покраснело, лоб заблестел от пота, глаза стали черными и глубокими, словно в них раскрылась космическая бездна. Расправились плечи, стала выпуклой грудь, напряглись мышцы рук и живота. Впечатление было такое, будто в Панкрата вливалась тугая струя силы, распирая тело
— Что я выпил?! — шепотом спросил он. — Такой подъем!.. ни капли усталости… башка свежая… я же горы могу своротить!..
Крутов закрыл фляжку и унес. Вернувшись, похлопал Воробьева по плечу.
— Я испытал то же самое. Удивительное ощущение! Наши деды и бабки знали такие секреты, делали такие снадобья, что никаким современным фармацевтам не снились. Могу отлить капельку, дашь своему полковнику, вдруг это его встряхнет, выведет из состояния сомнамбулизма.
— Слушай, дай! — загорелся Панкрат. — Это же чудо что за эликсир! Сейчас же поеду в больницу. А ты что собираешься делать?
— В Жуковку поеду. — Крутов нашел пузырек, отлил дядиного ерофеича, сунул Воробьеву. — Хочу кое с кем… побеседовать.
— С омоновцами, что ли, которые тебя лупцевали? Я тебя подстрахую. Один не начинай, вместе разыграем красивый спектакль. Ты прямо сейчас поедешь? Давай встретимся в Жуковке часов в десять, где-нибудь в центре или на вокзале.
Крутов хотел отказаться от помощи, но подумал и кивнул.
— В десять, но не на вокзале, а возле ДК, в парке. Заодно проверим, выпустили моего приятеля из милиции или нет.
Панкрат сунул ладонь Егору и исчез, бодрый, свежий, как огурчик, переполненный впечатлениями и играющей в жилах силой. Ерофеич деда Ивана буквально выдавил из него усталость, головную боль и плохое настроение, наполнил энергией и желанием жить.
Крутов навестил соседей, узнал, что никаких вестей от их дочери не поступало, и начал готовиться к поездке в Жуковку: накачивать залатанные шины, ставить колеса, мыть корпус, пылесосить салон. Тревожный импульс — словно внутри головы прозвенел стеклянный звоночек — он ощутил в тот момент, когда заканчивал уборку салона. Вертеть головой во все стороны, высматривать причину тревоги, не стал, зная, что сторожевая система организма зря сигналы подавать не станет, а сразу пошел в дом, вооружился бетдаггером — засунул чехол с ним под ремень брюк на боку справа — и дядиной двустволкой. Ружье зарядил картечью «четыре нуля» [35] и положил под сиденье, а сам продолжил протирать сиденья машины влажной тряпкой. В это время с улицы донесся звук мотора, оборвался возле дома, хлопнула калитка, за ней с визгом распахнулась дверь в сени — кто-то ворвался в дом, и тут же во двор выбежали два мордоворота в камуфляже с автоматами в руках. Один направил оружие на Крутова, второй рванул дверь в погреб, заглянул в свинарник, в курятник, переполошив кур, выбежал на огород и вернулся, также направив ствол «АКС» на хозяина. Все это время Егор молча сидел в кабине и вытирал руки тряпкой, разглядывая верзилу напротив. Его очень заинтересовали береты спецназовцев — зеленые, с золотой полоской, двуглавым орлом и буквами РЛ. Таких головных уборов полковник еще не видел.
35
Калибра 8,1 мм.
— Ну,
На улице хлопнула дверца автомобиля, скрываемого дворовыми воротами, простучали шаги еще нескольких человек, и во двор в сопровождении двух великанов в таких же костюмах и беретах вошел знакомый Егору по ночному рандеву майор, увезший раненого археолога.
— Никого, — доложил ему один из парней.
— Какая приятная встреча! — с иронией сказал Крутов. — Майор Сватов собственной персоной. А вам не кажется, господа, что вы нарушаете закон экстерриториальности?
— Вылезай, — поманил его пальцем майор, сухолицый, узкогубый, длинноносый, с глубоко упрятанными и близко посаженными бесцветными глазами. Взгляд у него был жесткий, прицеливающийся, неприятный.
— Не хочу, мне и здесь хорошо.
Майор повел рукой.
— Выньте его оттуда и отведите в дом.
В то же мгновение Крутов достал ружье и навел на Сватова. Тот замер на полуобороте. Дернувшиеся к машине парни в камуфляже тоже остановились, схватившись за оружие. Пауза длилась долго, секунды две, потом Крутов хладнокровно произнес:
— Вели своим нукерам убраться со двора! Я все равно успею спустить курки, а с пяти шагов картечь из тебя сделает дуршлаг.
Лицо майора не дрогнуло, лишь в глазах мелькнули колючие злобные огоньки. Опасность он чуял натурально.
— Садитесь в машину, ждите, я сейчас.
Громилы в форме перестали есть Крутова глазами, расслабились, закинули автоматы за спину и по одному потянулись со двора.
— Шагай за ними, — шевельнул стволом ружья Крутов, вылезая из машины. — Я уже предупреждал: не лезьте ко мне, не вмешивайтесь в мою жизнь, иначе начну отстреливать твою сволочную команду. Сегодняшнее предупреждение последнее. Усек, майор?
Сватов оглядел Егора с ног до головы, проговорил ровным голосом:
— Очень ты рисковый, полковник, так и норовишь зубы подставить. Не боишься спать один?
— Не боюсь. Кстати, откуда ты знаешь, что я полковник? Я ведь тебе не представлялся. Или у тебя прямая связь с жуковской милицией?
Майор раздул побелевшие ноздри, понимая, что проговорился, развернулся и зашагал со двора, бросив через плечо:
— Уезжай отсюда. И передай своему приятелю: мы его из-под земли достанем!
Хлопнула дверца автомашины, взревел мотор, команда Сватова уехала, а Крутов в задумчивости прошелся по двору с ружьем в руке, поминая в душе Панкрата Воробьева нехорошими словами. Сомнений не было: майора выследили, когда он заходил в деревню. Останься он еще на полчаса, мог бы завязаться нешуточный бой, чреватый серьезными последствиями.
В половине десятого Крутов подъехал на своем запыленном «Рено» к Дому культуры и заглушил мотор. По пути сюда он завернул в Фошню, навестил Осипа с Аксиньей, выздоравливающих медленно, но уверенно, а также нашел в психотерапевтическом отделении больницы заместителя Панкрата — Баркова. Видимо, Воробьев уже успел дать ему глоток ерофеича, который вывел подполковника из состояния «психических сумерек»: выглядел Барков нормально, хотя реакции его все еще были заторможены. И все же надежда на его скорое выздоровление у медиков появилась.
До встречи с Панкратом у Крутова еще оставалось полчаса, поэтому он решил прогуляться по центру города, продолжавшему застраиваться пяти— и девятиэтажными зданиями. Летняя жара не располагала к прогулкам, и на улицах народу было мало. Егор съел мороженое, зашел во двор школы, неуютный и унылый по причине вечного ремонта и отсутствия школьников, отгуливающих каникулы, понаблюдал за суетой милиционеров возле рефрижератора, стоящего на площади возле здания милиции, и вернулся к ДК. У машины никто не крутился, парк тоже выглядел пустым, и Крутов направился к Дому культуры, помещения которого арендовали какие-то конторы и фирмы, в том числе — Орден чести.