Катарсис
Шрифт:
– Угу.
– Отлично! Мы едем одеваться. Точнее, ты будешь одеваться, а я выступлю в качестве твоего стилиста. О да, ты будешь самым завидным ЁБЫРЕМ в этом городе.
Эти слова, несомненно, заставили меня улыбнуться. Конечно, об одной такой мысли любой мужик расплывётся в экстазе. Настоящий мачо, все дела. Однако мне всё равно плохо после суда, хоть уже не настолько.
Мы поехали на такси в какой-то бутик, который я прежде видел, когда гулял в торговом центре со своей семьёй, но никогда туда не заходил. Никогда не хотелось одеваться в рубашки и костюмы, в них попросту чувствую себя дураком. Только
Мы купили мне брюки, которые сужались в районе голени, прилегая к ногам. Сидели классно, но смотрелось по-пидорски, на мой взгляд. Всегда носил широкие штаны, в них было комфортно, да и как-то был уверен, что это выглядит шикарно. Но как сказал Тони: «Такую хуйню сейчас носят лишь старики. Никогда не вздумай больше покупать такие брюки». Подобрали мне рубашку и галстук, а также пиджак. Причём брюки и пиджак разного цвета. Мой стилист отвечал мне, что мы покупаем вещи не на праздники, а для повседневной носки. Охуеть, теперь придётся таскать эти тряпки каждый день. Надеюсь, он шутил, хотя в его речи не было ни капли юмора. Помимо тряпок мы подобрали мне туфли. Ходили очень долго, выбирали очень тщательно, вернее, Тони выбирал. Я так и не понял, зачем такие муки. Он сказал, чтобы я заткнулся, иначе получу по лицу. Обувь мне обошлась дороже всего.
– Никогда не экономь на хорошей обуви. Обувь – показатель тебя самого. Будешь обут в говнодавы – считай, пропал, какую бы ты тряпку не нацепил сверху. Мотай на ус, дубина, а не смотри по сторонам. Позже я научу тебя подбирать вещи по цветам.
Мы сели в такси машину, загрузив её пакетами с результатами нашего шопинга. Пора бы ехать домой. Я жутко устал, никогда не любил походы по магазинам.
– Теперь мы едем в парикмахерскую, – сказал Тони
– Что?! На этом ещё не всё? – я уже очень устал от всех этих походов, точно с женщиной ходил.
– Ты шутишь? Глянь на себя, весь зарос, как бабуин!
– Ты тоже лохматый.
– Это верно, но эта лохматость не случайна. Она является частью глубоко продуманного образа, который я составлял на протяжении долгих лет. При этом никто не запрещает его модернизировать.
Мы подъехали, я сидел в кресле около сорока минут, но это не точно. После этого чёрта с ножницами я выглядел, как минимум, глупо. Нет, ну правда, неужели за это можно отдавать деньги? О Господи, что он со мной сделал. Настоящий глиномес стоял напротив меня. В зеркале.
– Отлично! – радовался Тони, не уставая улыбаться на протяжении всех наших походов. Я же за всё это время успел только расстроиться ещё больше. – Первый этап преобразования завершён. В следующий раз, когда пойдёшь куда-либо, надевай шмотки, которые я подобрал. Поверь, ты будешь просто секси. И не забывай бриться. Я понимаю, бороды сейчас в моде, но я не приветствую. Хотя, ты сам скоро разберёшься, что тебе нужно делать, а что нет. Почитай некоторые журналы в интернете касательно твоего гардероба. Я уверен, тебе придётся много чего выкинуть нахуй.
– О да, судя по тому, во что ты меня сегодня превратил, мне понадобится бензин и зажигалка, чтобы просто сжечь шкаф с одеждой. И себя вместе с ним.
– Именно, – с задором продолжил он, когда мы выходили из парикмахерской, – но ты не пожалеешь об этом пожаре в твоей жизни. В скором времени всё станет гореть так же, как и этот шкаф, только в твоей жизни. Это будет ПОЖАРИЩЕ!
– Не сомневаюсь, – сомневаясь, ответил я.
– После усвоения информации о манере одеваться, ты уж попытайся подобрать себе одежду сам. Я в свою очередь буду подсказывать, что не так.
– Да, спасибо большое, модельер Тони Лакер.
– Рад стараться, Вик. Скоро мы пойдём покорять сердца всех сучек, которые ранее били чьи-то судьбы, словно посуду во время семейной ссоры. И это будет прекрасно!
Мы приехали на такси, пожали друг другу руки, он уехал, а я остался с этой горой тряпок и пакетов возле дома. Самое время взгрустнуть. Как только я зашёл в квартиру, то сразу достал из холодильника бутылку виски и закончил свой день в компании телевизора. Было невероятно пусто дома, вещей Эни и Ди больше не было, комфорта тоже. Но вещи тут были ни при чём.
7.1
На следующий день я наконец-то сходил ко врачу-глазнику, который дал мне рецепт на ношение линз. Незамедлительно проследовав в ближайшую аптеку, мне удалось купить парочку в совокупности с брошюрой по уходу за ними, а ещё какую-то жижу. Странно это всё, но меня дико заебало быть в роли слепого котёнка как в физическом, так и в моральном плане, поэтому делать что-то нужно было.
Надев новые шмотки и эти противные штуковины, я решил выйти прогуляться, тем более что Тони сказал, что у него были какие-то дела в тот день. Знаете, это невообразимое чувство – видеть всё. Нет, зрячим людям этого не понять. На вашем месте я специально читал бы в полутьме и сидел круглыми сутками за компьютером, чтобы ослепнуть, а затем надеть эти чёртовы линзы на свои глазища. Мать вашу, это ШИКАРНОЕ ощущение. Господи, я очень многого был лишён.
Был прекрасный воскресный день. Осень оккупировала всё, листва практически полностью распласталась под ногами, а небо было затянуто серой дымкой, но меня это нисколько не огорчало, в отличие от предыдущих лет. Я видел всё, даже эти угрюмые рожи прохожих, встречающихся на моём пути. Но я улыбался, улыбался им назло. Вот, мол, вам, суки, выкусите! Это как плевок в рожу, только лучше. И с этой натянутой кривулиной на морде, я шёл в направлении одной из моих любимых кофеен. Чёрт, да я видел даже ценники, это бесподобно.
Я заказал себе карамельный маккиато, который я обычно любил заказывать со своей дочуркой. Пока готовился заказ, мне удалось поймать на себе взгляд белокурой дамочки в углу, которая сидела в компании планшета. Хм, обычно моя стеснительность заставила бы отвести взгляд куда-то в сторону, но она просто до жопы хороша (да, жопа тоже хороша). Не в этот раз, я должен был насладиться этой девочкой сполна, и теперь меня ничего не держало. Она смотрела на меня, буквально раздевая глазами. Я всё раздумывал насчёт того, как бы к ней подойти, но мысли сошлись на том, что я, пожалуй, обойдусь и без неё.