Катарсис
Шрифт:
Много, при таком подходе, пойму я в весьма глубоком ремесле земледелия? Ничего. Да и дачи у меня, с сопутствующими ягодами-малинами, яблонями-вишнями, огурцами-помидорами - не было никогда.
Отвлёкся. Возвращаюсь в эту мрачную сказку. Лес этот, местный, кстати, рубить нельзя. Приравнивается к хищению государственной собственности. То же - охота в этих землях. Сразу - браконьерство.
– А как же вы топитесь? А кузня твоя?
– удивился я.
Каменный уголь тут - известен. Стоит, правда, дорого. Кроме того - сухостой, валежник, не "скверные"
– А кто решает, что можно рубить, а что нет?
– А вот он и решает, - усмехается Клем, - старший лесник, уважаемый Росток. Приветствую вас!
– И ты здрав будь, Клем! Вижу, гружённым - вернулся. Кто с тобой?
Из-за дерева выходит мужичёк. Мне по плечо, Клему - по носу. Зелёный плащ с капюшоном расшит жёлтыми и коричневыми узорами. Такой вот - камуфляж. Глаза цепко впились в меня, сканируют.
– Родич мой дальний. С Севера. Вот, случайно встретил, да шкуру он мне спас. На Бродяг свежих нарвались, думал - отбегался Клем по Скверне. А тут - Андр. Да с артефактом диковинным. Не смотри так, он наше наречье - с трудом понимает. Как говорит - умора просто. Но, в драке - горазд. Да ты и сам видишь - какая стать. Наша порода.
– А где доспехи его? И одежда - почему такая?
– Так Андр - больше на свою силу и ловкость рассчитывает. Да и с железом и топливом у них - совсем беда! А на такого - сколько железа надо? Вот и пришёл у меня кузнечному мастерству подучиться.
– Понятно. Смотрителю доложись, - кивнул лесник.
– Само собой!
– Что необычного видел?
– В Трезубце останавливались - чисто. Следы отряда видел. Вроде, разумные.
– Где?
– Недалеко. Там, - кузнец махнул туда, откуда мы пришли, - След с запада на восток. Про Бродяг уже говорил.
– Где ты Бродяг повстречал?
– Недалеко от Зелёной Башни.
– Ты совсем рехнулся, Клем!
– Проскочу, думал, по-тихому.
– Свежие, говоришь?
– Даже не воняли.
– Сколько?
– Семь. Всех разобрали. Вот, головы везу, на упокоение.
– Клем, хватит скверну в град тащить!
– Так люди же! Упокоить надо. Чистильщик всё по чести сделает.
– Погубили себя смертники - туда им и дорога! Не надо в Скверные места лезть! Ещё семеро недоумков!
– Росток, пойдём мы. Устали мы с дороги. Да, порубки - не видели. Следов добычи зверя - тоже. Вообще, странно - тварей мало. Не то, что не видели, даже не слышали. К чему бы это?
– Не слышали? Пойду, тоже посмотрю. С одной стороны - нет тварей, оно и легче. Но, твари - они те ещё чУйки от рождения. Как бы они от ещё большей беды не ушли.
Кузнец с сыном переглянулись. Горн тронул лошадку.
– Мы Смотрителю доложим. Росток, ты бы один не ходил.
– Ага, поучи Ростика по Скверне ходить, кузнец!
Распрощались. Шли молча. Я обдумывал полученную информацию, недомолвки и иносказания.
Места пошли настолько обжитые, что нам суждена была ещё одна встреча.
– Выходи, Пятый, Росток уже далеко. И шёл он - на север, - сообщил деревьям Горн.
Пыхтя, вышел мальчишка. Младшего школьного возраста. Волок он сухую ветку валежника, в которую были хитро вплетены другие ветки. Получилась волокуша.
– Мать у него совсем занемогла. А старшие дети мать обижают - не знаются. А малец - разве прокормит?
– пояснил мне Горн, когда я перехватил волокушу у парня и потащил за собой. Как мальчишка собирался это тащить? В волокуше веса - как бы не больше, чем в этом доходяге. Мальчишка ничего не сказал. Сказали его глаза. Поблагодарили.
– Тебя так и зовут - Пятый?
Мальчик кивнул.
– Он пятый ребёнок.
Никакой фантазии. Пятый по счёту - так и зовут - Пятый.
– Отца его - Скверна съела. Клирик очистил его душу. Жаль, недоглядели - малец всё видел. Так и молчит с тех пор. Да священников - боится. На тьму его проверяли - нет ничего. И маг говорит - всё с ним в порядке. А, не говорит. Вроде и не глупый.
– Ты мне поговори!
– очнулся Клем от раздумий, - ишь, разговорился.
Горн отвернулся, шли дальше молча.
Вот и опушка. Потом - выкос метров 100 шириной. За ним - вал земляной. Высотой с железнодорожную насыпь. И стена из вкопанных, заострённых кольев. И ров - перед насыпью. Как раз из вынутой земли вал и насыпали. Скорее всего. Мы вышли как раз к проходу - разрыву насыпи и мостику через ров. Наверху, у разрыва, стояла смотровая вышка, в ней человек в шлеме.
– Клем!
– окликнул он, - ты ли?
– Я, Сивый, - весело откликнулся кузнец.
– Как там?
– Тихо. Росток нам повстречался. Туда ушёл.
– Тихо - это хорошо. Ты, этого поганца, подобрал?
При этих словах Пятый втянул голову в плечи.
– Не бросать же его. Ты нам проход освободишь?
– Открывай, не заперто у меня. Тихо же.
– Доиграешься, Сивый! Смотритель спустит тебе кожу со спины. Один, да не заперт.
– Да, пошёл он! А ты, как сходил?
– Нормально. Не пустой иду.
Сивый разразился целой тирадой, перевести которую я не смог. Наверно, нецензурщина. Мы как раз прошли через ворота, закрыли их за собой на перекладину запора.
– Как срок роты кончится, тоже пойду в Сверну за добычей, - донеслось сверху, с вышки.
– Мы, как раз, везём головы семерых таких же умников, как ты. В Зелёную Башню сунулись. Смертники. Бродягами стали, - крикнул наверх Клем.
В ответ - опять непереводимая череда слов.
С внутренней стороны вал был более пологим, заросший скошенной травой. Ан, нет. Вон козы ходят - косят. Нормально. И козы сыты, и территория - покошена. Как - триммером. Тут же и удобрена. Главное - в мину из свежих удобрений не наступить. Забыл я уже, как это - когда скотина живёт с человеком на одной территории. То-то я удивился, что частокол на насыпи из таких тонких, 15-20 см, жердей. Слабовато для обороны. А чтобы скотина не разбежалась - сойдёт.