Катарсис
Шрифт:
– Как?
Дед покачал головой. Туман немного рассеялся, появилась давешняя поляна, камни. А вот и вытравленное пятно.
– Ай-яй-яй! Надо травушке помочь, - сокрушается дед.
Проходит прямо в центр выжженного, вытравленного пятна.
– Покойся с миром!
– провозглашает он.
Сияние, лёгким ореолом окружающее деда, усиливается. Нестерпимый свет залил всё.
И я очнулся. Сел. Никакого деда нет. Народ суетиться.
– Что это за хрень такая?
– проворчал я, откручивая горлышко
Встал. Пересчитаем народ по головам. Больше их, вроде, стало. Ну, точно! Некоторые из валявшихся - поднялись. Не без труда, видно недвусмысленно, как они хромают на обе ноги, держатся за головы и бока, но, приводят себя в порядок. Тащат свои острые игрушки.
А где мои игрушки? Ножи - на месте. Ружьё! Дед-гопник велел не бросать. Что-то про кровь. А понтов? Патронов больше всё одно - нет. А без патронов - это просто хлам. Погнутый, расщепленный. Да, гильзы тоже соберу. Вдруг, жадный дед и гильзы принимает?
А вытравленное пятно изменилось. Незаметно, едва уловимо, но - изменилось. Уже не дышит опасностью. Совсем. Вот и останки хмыря. Рассыпаются пылью. Остались лишь несколько ювелирных украшений, неплохой меч - примерно метровой длины клинок, и - давешняя палка. Уже не коптит. А в навершии - нет пламени. На верхнюю часть палки - насажен хрустальный череп.
Моё чутьё на опасность молчало, потому поднял палку, меч, собрал ювелирку. Поднял голову - оху... ох, и удивился. Все встали вокруг меня, свои острые железяки на меня направили.
– Э! Вы чё? Я же и обидется могу!
Заговорил мальчишка-блондин. А я - не понимаю. Нае... обманул дед-гопник. Не работает его "дешифратор". Дефектный, неверное. Дешифратор. А может, и дед. Значит, будем старинным методом сурдоперевода.
Наконец, я понял, что нервирует их не цацки с брюликами, не меч, у каждого - своя железяка. А палка. Протягиваю мальчишке, отшатывается, как от прокажённой.
– Не боись, уже - не кусается!
– говорю я и всаживаю палку в землю. Хрустальный череп насмешливо смотрит пустыми прозрачными глазницами.
Отхожу. Демонстративно сажусь на землю по-турецки, лезу в карман за НЗ. Сникерс - идеальный НЗ для рыбалки-охоты. Если без выпивки. Если с водкой - то плохая закусь. Кусаю батончик шоколадки, сосредоточенно жую, наблюдая, как люди с превеликими осторожностями берут палку с черепушкой через кожаные лоскуты, укладывают на дерюги, заворачивают.
Один из "крестьян с топором", что помоложе, привёл лошадку, запряжённую в телегу. Хромающие, битые-недобитые мечники перетащили на телегу так и не очнувшегося мужика в плаще. Того самого, что кричал голосом Олега.
Олега? Встаю, иду к телеге. Народ возбудился. Железки острые опять на меня выставил. Демонстративно медленно положил меч, исковерканный помповик, показал пустые ладони. Слегка расслабились.
Подошёл мальчишка-блондин. Такие волосы не стыдно иметь и девушке. Хотя, остальные тоже парикмахерскую не сильно уважают. Многие бородатые. Как не странно - "крестьяне" - бритые. У старшего - усы, но подбородок - голый.
А блондинчик что-то мне втирает.
– Моя-твоя не понимай!
– поджимаю я плечами, - я только хотел на этого чувака посмотреть. Не Олег ли это Вещунов?
Парень кивает:
– Алеф...
– и опять - "дыр-мыр-пыр"
Махнул рукой, неспешно, чтобы народ не нервировать, подошёл. Ну, какой это Олег? Совершенно другие черты лица. Лица. Печёное яблоко это, а не лицо. Глубокий, древний старик. Вздохнул. Жаль. Показалось. Глякануло меня?
Достал флягу. Вижу, как опять жала мечей и кольев взметнулись. Демонстративно отхлебнул, протянул парню, показал на старика в телеге. Парень понял, понюхал, отпил. Глаза на лоб. Не понял? Там же - вода. Парень опрометью кинулся к старику, стал вливать в него воду из фляги.
А я - отвлёкся. Видя, что я не собираюсь кидаться на мальчишку и старика, многие горе-реконструкторы занялись другими делами. Погоди! Светящийся гопник сказал, что это - не Земля. Другой мир. Это не реконструкторы? Тогда, это - воины. А это - простолюдины. А мальчишка - главарь их? Или старик главарь. А мальчишка - и.о. главнюка.
А тут "воины" и "простолюдины" стали освобождать тела павших от доспехов и одежды и стали кромсать их на куски. Мне опять - поплохело. Блин, прошёл две войны, сам "духов" пытал, даже один раз - "своих", но проняло. Так обыденно, как мясники, отделяли головы от тел.
Я едва сдержал призыв Ихтиандра (шоколадку жалко), подобрал свои вещи, не поднимая глаз, стараясь не слышать звуков, отошёл подальше.
Из зарослей на меня смотрели слегка светящиеся, как у кошки, глаза какого-то зверя.
– Изыди, нечисть! И так - херово!
Послушалось - свалило.
Херовато мне. Осознание того, что это - другой мир, безумная драка, расчленёнка - тяжело.
Слышу шаги, поднимаюсь. Паренёк. Флягу принёс. С лёгким поклоном возвращает. Он как-то неуловимо, но сильно изменился. Какая-то величественность появилась. Вещает мне что-то, явно высокопарное.
– Не пыхти, - обрываю я его. Он - разозлился. Ах, Вы, видимо, Высокое Высочество, а нам, пролетариям, Вас перебивать - не положено? Я мне - класть! И положить!
– Меня зовут Александр Мамонтов. Александр, - тыкаю себе в грудь.
Он мужественно пытается выговорить. Вздыхаю. Представляется он. Для меня - тоже набор звуков. Курик? Бюриг? Да так много! Блин! Он говорит медленнее, вдруг что-то в голове как щёлкает. И я начинаю его через раз понимать. Через раз. Ну, как понимать? Как понять: