Катастрофа. Я вернусь

Липницкий Николай

Делая вид, что просто прогуливается по полю, Санька подошёл к сетке и посмотрел сквозь крупные ячейки.

– Эй! – крикнул ему один из двоих охранников, сидящих на трибуне. – Ты чего тут шаришься? А ну, пошёл отсюда!

Что-то в этом охраннике показалось Сашке знакомым. То ли голос, то ли манера двигаться. Однозначно, Санька его встречал раньше. Вместо того, чтобы послушно отойти в сторону, Санёк приблизился к сетке вплотную и уставился на него.

– Ты не понял, что ли? – наглость парня взбесила охранника, и тот, перехватив автомат поудобнее, принялся спускаться с трибун с явным намерением наказать непокорного

пленника.

И, тут, Сашка его узнал. Бывший одноклассник, с которым он проучился с первого по девятый класс. Санёк, потом, ушёл в колледж, и они, с тех пор, больше не пересекались. И, вот, встретились.

– Валерка? – тихонько, боясь ошибиться, проговорил Сашка.

– Да, – опешил охранник. – А ты, кто такой? Откуда меня знаешь?

– Не узнаёшь?

– Погоди. Санёк? Ты, что ли?

– Я.

– Вот дела! Не ожидал.

– А кто ожидал? Ты мне скажи, что тут творится-то?

– Погоди.

Валерка сделал вид, что ударил Санька стволом автомата сквозь сетку, не торопясь, с ленцой, поднялся наверх, к своему напарнику и, о чём-то с ним переговорив, отправил его из зала. Дождавшись, когда тот скроется в дверях, быстро спустился вниз.

– Времени мало. Слушай и не перебивай. Короче, ты попал. Прекрасная Клео – крупный землевладелец и садистка. Недалеко, за городом, в пойме реки, она организовала крупное хозяйство. Выращиваются овощи, фрукты, на фермах разводятся коровы, овцы, свиньи и козы, а на полях – злаки. У неё своя, хорошо вооружённая и обученная армия, которая следит за повиновением рабов и защищает ферму от нападения. Продукты свозятся на пристань, откуда на кораблях отправляются в крупные человеческие колонии на побережье моря в обмен на товары, изготовленные до катастрофы и горючее для техники и генераторов.

Санька хмыкнул. Действительно, на побережье легче выжить из-за возможности ловить рыбу для пропитания, поэтому, крупные колонии появились именно там. Они и сами основали свою общину в квартале от реки.

– Наши поисковые группы мотаются по городу и отлавливают таких, как вы, бродяг, которых отвозят на ферму для рабского труда. С фермы убежать невозможно, а в таких нечеловеческих условиях рабы долго не живут, – продолжал Валера. – Ну и, плюс, садистские развлечения Прекрасной Клео. Те, на кого она обратила внимание, больше трёх часов не живут.

– И, что, она, действительно, так прекрасна?

– Красивая, стерва.

– Мне нужно убежать.

– Сам думаю, что делать. Но, ничего в голову не лезет.

– Валерка, мне бы до окон добраться, а там, сумею убежать – хорошо, нет – к тебе никаких претензий.

– Я подумаю.

– Думай, Валера, думай!

За окнами давно стемнело. Охранники притащили в зал прожектор и установили на верхнем ярусе трибун. Где-то за стеной затарахтел генератор, прожектор зажёгся, и луч упёрся в потолок, освещая пространство рассеянным отражённым светом. Светло не стало, но образовавшийся полумрак позволял беспрепятственно наблюдать за пленниками. Только в районе трибун было темно. Там, в тени, время от времени угадывалось движение, когда сидящие на трибунах охранники перемещались с места на место. Пленники улеглись прямо на пол и уснули.

Сашка присел прямо возле сетки, в отчаянии обхватив голову руками. Валерка, вряд ли, что-то придумает. Помочь старому другу, это значит, самому на плаху голову положить при таких порядках, как у этой Прекрасной Клео. А, кому охота умирать за здорово живёшь? В дверях возникла суета, движение, по стенам заметались лучи света, и в зал вошли двое, освещая себе путь ручными фонариками. Похоже, смена караула. Вот и всё. Надежда на побег растаяла, словно предутренний туман. Хотелось заплакать. Сзади послышались шаги, потом, сдавленный мат и грохот упавшего тела. Кто-то, споткнувшись, упал прямо за спиной у Сашки, навалившись на него через сетку.

– Не спи, – послышался у самого уха горячий шёпот Валерки. – Когда маякну тебе, ломись к крайнему окну. Я его открыл для тебя. А там – всё в твоих руках. Убежишь – молодец, поймают – я не при делах.

– Понял, – в душе потеплело. – Спасибо тебе.

– Бывай. И, прощай, наверное. Надеюсь, не увидимся.

– Валер, ты чего там? – раздался голос второго охранника.

– Да об сетку споткнулся! Локоть ушиб.

– И чего ты через низ попёрся? По верху бы прошёл.

– Попёрся. Чего уж тут?

– Идём спать. Не тяни. Нам через два часа опять заступать.

– Да иду я, – Валерка поднялся, застонал, для убедительности, придерживая локоть, и пошёл на выход.

Неужели он что-то придумал? Но, что? И как он маякнёт? Не станет же кричать во весь голос: «Саня, беги!»? Одни вопросы и ни одного ответа. Но, самое главное, появилась надежда. А это дорогого стоит. А с сигналом Сашка разберётся. Постарается понять. Он ещё раз потрогал через ткань пистолет в кармане. Патронов бы побольше, а то, единственная обойма, и та не полная. Один выстрел на кладбище он из неё, точно, произвёл. Время тянулось медленно, а организм, столько перенесший за день, требовал отдыха. Глаза стали слипаться, а мысли – путаться в голове. Как бы, не уснуть. И встать нельзя, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Наверное, он, всё-таки, задремал. Шум в дверях вывел его из забытья. Опять заплясали лучи фонариков по стенам, и в зал вошла очередная смена охранников. Значит, пришёл Валерка. И, что дальше? Словно сжатая пружина, Сашка сидел и ждал развития событий, готовый ко всему. Генератор за стеной закашлялся и, вдруг, замолчал. Мгновенно погас прожектор и, если бы не лучи фонариков охраны, стало бы совершенно темно.

– Атас! – раздался голос Валерки. – Что за атас, мужики?

Сашка вспомнил. Это было их любимое сленговое слово. Во время налёта на яблочный сад во дворе ПТУ, сбегая с уроков, или готовясь к драке «школа на школу», они непременно говорили это их любимое: «Атас». Это казалось им неимоверно круто и взросло. И, вот, сейчас, Валерка произнёс их старый детский условный сигнал именно для него. Санёк пролез под сеткой и нырнул между рядов кресел на трибунах, пробираясь к заветному окну.

– Движок встал, – раздалось снизу. – Щегол, слетай, глянь, что там.

– Щас!

– Как бы бродяги не разбежались.

– Да, куда они денутся! Вон, дрыхнут.

– Не расслабляемся! Фонариками светим, проверяем.

– Что ты кипешуешь, Васёк? Куда они денутся отсюда?

– Я сказал: проверять! Валерка, по правой стене иди, Генка – по левой, я – по центру.

– Сейчас, Щегол генрик запустит и не надо будет бегать, – это Валерка с нарочитой ленцой.

– Кто-то, что-то не понял?