Категория вежливости и стиль коммуникации
Шрифт:
Would you like to come to dinner tomorrow evening? (Ты бы хотел прийти поужинать завтра вечером?)
В русском приглашении вопрос о том, заинтересован ли слушающий в приглашении, как правило, не ставится. Ср.: Зайди на минутку / Приходи завтра вечером. Поужинаем.
Предлагая что-либо (выпить, съесть), в английской коммуникации говорящий также прежде всего интересуется, хочет ли этого собеседник:
Would you like some more salad? (Вы бы хотели еще салата?).
Would you like some more wine? (Вы бы хотели еще вина?).
При отрицательном ответе обычно следует уточняющий вопрос Are you sure? (Вы
Русские коммуниканты в данной ситуации традиционно действуют более настойчиво: Поешь(те) еще /Возьми(те) еще салата. Ну, хоть ложечку / А это вы еще не попробовали / Давай(те) еще выпьем /Как нет? Еще надо обязательно выпить за… (хозяйку, успехи, нашу встречу и т. д.).
Будьте пессимистом ('Be pessimistic'). Сомневаясь в возможности реализации действия, к которому говорящий побуждает собеседника, он тем самым уменьшает степень воздействия на него и помогает в случае необходимости отказаться от совершения этого действия.
Сомнение может выражаться эксплицитно, как в примере I don't suppose you'd know the time, would you? (Я не полагаю, что вы бы знали время, да?) [Scollon, Scollon 2001: 51] или I don't suppose you could collect my books for me, could you? (Я не полагаю, что ты мог бы забрать мои книги, да?). Использование данной стратегии позволяет выразить просьбу в столь косвенной форме, что русский человек не сразу поймет, что в первом случае его спрашивают, который час, во втором просят помочь забрать книги. Ср.: Не подскажете, который час? / Сможешь забрать мои книги?
Как уже отмечалось, эта стратегия используется и в приглашении, что делает его звучание для русского человека также весьма странным и не дает верного представления об истинных намерениях приглашающего: 'I don't suppose you're free for lunch tomorrow, by any chance? (J. Archer). В данной фразе, которая в буквальном переводе может звучать как «Я не полагаю, что вы завтра случайно свободны на ланч» или «Вы наверняка заняты завтра в обед», реализуются все из вышеперечисленных стратегий: это и «будьте пессимистом», и «сомневайтесь в возможности адресата совершить действие», и «предоставляйте слушающему выбор», и «задавайте вопросы, и «выражайтесь косвенно», что снова подтверждает нашу мысль о том, что это – тактики, используемые для реализации стратегии дистанцирования.
Возвращаясь к анализируемой здесь стратегии «будьте пессимистом», отметим, что для ее реализации используются разнообразные лексико-грамматические средства со значением сомнения, предположительности, ирреальности: модальные глаголы, сослагательное наклонение, представляющее возможность (желание) адресата совершить действие как гипотетическое, ирреальное, также разнообразные средства субъективной модальности со значением сомнения: possibly, maybe, probably, perhaps и др.:
Is there any chance of borrowing your note-book? (Есть какой-нибудь шанс одолжить твой ноутбук?).
I'd like to speak to your husband if I may (Я бы хотел поговорить с вашим мужем, если я могу).
Perhaps you might kindly call me and tell me where Kate is? (Возможно, вы могли бы любезно позвонить мне и сказать, где Кейт?).
Чем больше доля сомнения говорящего, тем выше степень вежливости высказывания. Ср.: Can you help me? – Could you help me? – Could you possibly help me? Не случайно поэтому русские словари переводят слово perhaps (в просьбах) как пожалуйста, будьте добры: Perhaps you would be good enough to read this. – Будьте добры, прочтите это (БАРС). На наш взгляд, здесь нельзя говорить
Выводите говорящего и слушающего из дискурса ('Dissociate S, H from the discourse'). Данная стратегия широко используется в английской коммуникации и играет чрезвычайно важную роль. На кого делается акцент в высказывании, зависит от РА.
Так, по нашим наблюдениям, приглашая, английские коммуниканты строят высказывание с ориентацией на слушающего, то есть в нем отсутствует говорящий (В отличие от русских приглашений Я тебя приглашаю. Я тебя жду):
Would you like to come to my birthday party? (Ты бы хотел прийти ко мне на день рождения?).
Are you interested in coming? (Тебе интересно прийти?).
Why don't you come? (Почему бы тебе не прийти?).
Вывод из ситуации адресата характерен для просьбы, которая предполагает действие слушающего в интересах говорящего. Дж. Лич обращает внимание на тот факт, что высказывание Could I borrow this electric drill' (Мог бы я одолжить электродрель?) является более вежливым, чем 'Couldyou lend me this electric drill' (Мог бы ты одолжить мне электродрель?) [Leech 1983: 134]. Соответственно также различаются следующие высказывания Could I leave a message for her? и Could you give her a message?
Русский человек вряд ли почувствует разницу между Я могу одолжить у тебя электродрель? и Ты можешь одолжить мне электродрель? или Могу я оставить для нее информацию? – Вы можете передать ей информацию? так как для русской коммуникации эта стратегия не типична. Более того, в случаях, когда говорящий облечен большей властью или имеет некоторое право давать указания (преподаватель – студент, покупатель – продавец), ориентированные на говорящего конструкции в русской коммуникации практически не употребляются. В английском же языке типичными являются следующие высказывания:
Could I hear first violins? (Мог бы я послушать первые скрипки?) (дирижер – музыкантам).
Could I have another cup of coffee, please? (Мог бы я иметь еще одну чашку кофе, пожалуйста?) (клиент – официанту).
May I have your attention, please? (Могу я иметь ваше внимание, пожалуйста?) (учитель – ученикам).
Вывод адресата из ситуации в подобных высказываниях способствует реализации стратегии «выражайтесь косвенно», так как в семантике такого высказывания отсутствует направленность на адресата и не содержится никакого указания на действие, к которому говорящий побуждает своего собеседника (в приведенных примерах это – играйте, принесите, слушайте), оно лишь заключает в себе вопрос о возможности говорящего. Другими словами, в результате переноса акцента на говорящего оказывается завуалированным не только исполнитель действия, но и само действие, к которому в прагматическом плане его побуждают.