Каторга
Шрифт:
– Вот у нас, поистине, страдалец!
– говорил мне смотритель тюрьмы господин Кнохт.
– Да что же вы-то?
– А я что могу? Следствие так повели!
Я обращался к каторжанам:
– Вы чего же молчали?
– Что это? Соваться, - сказывать, что "Иваны" нанялись его убить. Убьют!
Бейлин содержится в той же тюрьме. Я говорил с ним.
– Ведь из-за тебя невинного человека повесить могли. Чего же ты сам не сказал.
– Мне это не полезно. Мне о других думать нечего. Всякий за себя.
Гловацкий никуда не выходит из своего "номера". Для бесед со мной его водили по тюремному двору под конвоем, а то убьют.
– Я и так нож всегда при себе ношу. "Иваны" мне Степки не простят. Сказали: убьют, - и убьют. Так вот живу и жду.
И этот несчастнейший человек в мире, облеченный на смерть в кандальной, когда я его спросил, не могу ли быть чем-нибудь полезен, просил меня не за себя, а за другого:
– Ему очень тяжко.
Каторжные типы
Серые лица и халаты. Какой однообразной кажется толпа каторжан. Но когда вы познакомитесь поближе, войдете в ее жизнь, вы будете различать в этой серой массе бесконечно разнообразные типы. Мы познакомимся с главнейшими, - с теми, про которых можно сказать, что они составляют "атмосферу тюрьмы", ту атмосферу, в которой нарождаются преступления и задыхается все, что попадает в нее мало-мальски честного и хорошего.
Если вы войдете в тюрьму в обеденное время, вам, конечно, прежде всего бросится в глаза небольшой ящик, на котором расставлены бутылочки молока, положены вареные яйца, кусочки мяса, белый хлеб. Тут же лежат сахар и папиросы. Где-нибудь под нарами, можете быть вполне уверены, отлично спрятаны водка и карты. Это - "майдан". Около этого буфета вы увидите фигуру, по большей части, т а т а р и н а-м а й д а н щ и к а. Прежде в сибирские времена каторги, майданы держали исключительно бродяги. Каторга там была богаче. Тюрьма получала массу подаяний. Русский народ считает святым долгом подавать "несчастненьким" и, пространствовав пешком по городам и весям, партия арестантов приходила на каторгу с деньгами. Тогда майданщики наживали в тюрьме тысячи, - бродяги обирали тюрьму. Вот откуда и ведется теперешняя ненависть и презрение каторги к бродягам. Это ненависть историческая, восходящая еще к страшным разгильдеевским временам. Эта ненависть передана одним поколением каторги другому. Каторга вымещает бродягам обиды исторические. Мстит за давние угнетения, своеволие, обирательство. Теперь денежная власть из рук бродяг перешла к татарам. Нищую сахалинскую каторгу обирают татары, как "богатую" сибирскую каторгу обирали бродяги. Вот причина той страшной ненависти к татарам, которую я никак не мог понять, когда у нас в трюме парохода арестанты чуть не убили татарина только за то, что он нечаянно наступил кому-то на ногу. Эта национальная ненависть носит экономическую подкладку.
Все богатеи Сахалина, зажиточные поселенцы, на которых вам с такой гордостью указывают, по большей части, нажились в тюрьме на майдане.
– Нескладно!
– упрекал я каторжника, когда он рассказывал мне, как зарезали одного зажиточного поселенца.
– Свой же брат трудом, потом, кровью нажил, а вы же его убили!
– Трудом!
– каторжник даже рассмеялся.
– Будет, ваше высокое благородие, их-то жалеть, - вы нас лучше пожалейте! Трудом! При мне же в тюрьме майдан держал; сколько из-за него народа погибло!
Майдан - это закусочная, кабак, табачная лавочка, игорный дом и доходная статья тюрьмы. Тюрьма продает право ее эксплуатировать. Майдан сдается обыкновенно на один месяц с торгов первого числа. Майданщик платит по пятнадцать копеек каждому арестанту камеры, если у него играют только в "арестантский преферанс", и по двадцать копеек, если игра идет еще и в штосс и в кончинку. Кроме того, майданщик должен нанять по одному рублю пятьдесят копеек двоих к а м о р щ и к о в, обыкновенно несчастнейших жиганов, которые обязуются выносить "парашу", подметать, или, вернее, с места на место перекладывать сор, мыть тюрьму, или, вернее, разводить водой и размазывать жидкую грязь.
Майданщик же должен держать и с т р е м щ и к а, который за пятнадцать копеек в день стоит у дверей и должен предупреждать:
– Дух!
– если идет надзиратель.
– Шесть!
– если идет начальство.
– Вода!
– если грозит вообще какая-нибудь опасность.
За это тюрьма обязуется охранять интересы майданщика и смертным боем бить всякого, кто не платит майданщику долга. Тюрьме нет дела до того, при каких условиях задолжал товарищ майданщику. Майданщик кричит:
– Что же вы, такие-сякие, деньги с меня взяли, а бить не бьете?
И тюрьма бьет насмерть:
– Задолжал, - так плати.
Самый выгодный и хороший товар майдана - водка. Цена на нее колеблется, глядя по месту и по обстоятельствам, но обыкновенная цена бутылке слабо разведенного спирта в тюрьме для исправляющихся от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек. Водка очень слабая, оставляет во рту только скверный вкус, и у меня вечно выходили из-за этого пререкания с самым старым каторжником на Сахалине,* дедушкой русской каторги, Матвеем Васильевичем Соколовым.
_______________
* Пятьдесят лет в каторге. Три "вечных приговора".
– Чего ты мне все деньги даешь! Ты сам пойди в майдан, выпей, кака-така там есть водка! Ты меня к себе позови, кухарке вели, чтобы чашечку поднесла. Это вот - водка!
Цены на остальные товары в майдане следующие: бутылку молока, которая самим им достается за 3 - 4 копейки, майданщики продают по пятачку. Яйцо 3 копейки, самому 1 рубль 20 копеек сотня. Хлеб белый - 6 копеек фунт, самому - 4 копейки. Свинина - другого мяса в тюрьме нет, коров поселенцы не продают: нужны для хозяйства, - вареная свинина режется кусочками по 1/6 фунта, кусочек - 5 копеек, фунт сырой свинины - 20 - 25 копеек. Кусочек сахару - копейка. Папиросы - копейка.
Это все за наличные деньги. Можете себе представить, по каким ценам все это отпускается в кредит! Главнейшая статья дохода майданов, как и наших клубов, карты. Майданщик получает 10 процентов с банкомета и 5 - с понтера. Кроме того, майданщики занимаются, конечно, и ростовщичеством, покупкой и сбытом краденого. Все почти, что заработает, украдет или из-за чего убьет тюрьма, переходит в конце концов, в руки майданщика.
Майданщик играет огромную роль при "сменках", которые называются на арестантском языке "свадьбой". "Свадьба" обыкновенно происходит так. Если в тюрьме есть долгосрочный арестант, желающий сменяться именем и "участью" с краткосрочным, - он входит в компанию с "Иванами", "храпами", и они привлекают к участию в деле обязательно майданщика. Они подыскивают подходящего по внешнему виду краткосрочного арестанта, по большей части бедняка, и начинают за ним охоту. Когда с человеком сидишь 24 часа вместе, поневоле изучишь его нрав, характер, узнаешь склонности и маленькие слабости. Компания начинает работать. Майданщик вдруг входит в необыкновенную дружбу с намеченной жертвой. Предлагает голодному в кредит, что угодно:
– Ты ничего. Ты бери. Ты парень, я вижу, добрый. Из дома тебе пришлют, - может подаяние будет, а либо заработаешь, украдешь что. Я поверю. Ты парень честный.
– Да ты водочки не хочешь ли?
И майданщик подносит чашечку водочки.
– Пей, пей! Потом сочтемся!
Захмелевший арестант просит другую. Хмелеет сильнее. А тут сосед "затирает"
– Ты что? Ты человек фартовый! Ты в карты сядь, - завсегда и водка и все будет... Смотри вон, такой-то. Сколько деньжищ сгреб, как живет: водка не водка! Ты не робей, главное!