Катрин Денев. Красавица навсегда
Шрифт:
Попав на съемочную площадку к Трюффо, актер стразу чувствует себя дискомфортно, поскольку не он в центре внимания режиссера и съемочной группы, даже ее женской части. Он видит, как оператор Дени Клерваль по указке Трюффо особым образом освещает и снимает лицо Денев, чтобы оно еще больше светилось на пленке «Истменколор» и казалось божественным. Все живут в одной гостинице, и роман режиссера с актрисой быстро становится секретом Полишинеля. Хотя они на людях останутся на «вы» (Трюффо почти со всеми предпочитал эту форму обращения), даже когда поселятся в Париже в одной квартире.
Жан-Поль готовит «наш ответ Керзону»: вызывает в Африку свою подругу Урсулу Андресс, которая считается секс-символом 60-х годов,
Катрин как будто этого не замечает. Она счастлива и влюблена в Трюффо. Съемки кажутся ей волшебными, и даже спустя годы она вспоминает о них в самых возвышенных выражениях: «Он умел находить особый тон и слова для каждого актера. Я никогда не слышала, чтобы он сказал что-либо неприятное одному исполнителю в присутствии другого или при всех прервал актера, если тот скверно играл. Он понимал, что это способно повергнуть человека в ужасное состояние, а Франсуа был редким психологом. Репетиции с ним напоминали праздник: ощущение такое, что вас любят, понимают, чувствуют, что именно вам нравится».
Чтобы сделать работу актрисы еще более комфортабельной, Трюффо снимает в строгой сюжетной последовательности и дает Денев перед каждой сценой прослушать фонограмму предыдущей. Как бы Бельмондо ни брыкался, он профессионал, связан контрактом, и ему трудно противостоять авторитетному режиссеру.
Актер, чьим фирменным знаком стала дымящаяся сигарета, играет табачного плантатора Луи Маэ. Изнывая от одиночества на заштатном острове, он дает брачное объявление во французскую газету. Когда с борта океанского лайнера «Миссисипи» сходит совсем не та девушка, что знакома ему по фотографии, он принимает на веру не слишком вразумительное объяснение: она, Жюли Руссель, якобы намеренно выслала снимок своей сестры, дабы быть уверенной, что Луи женится не из одной лишь ее красоты. Это объяснение мужской легковерности можно принять; как написал один американский рецензент фильма: «Часто ли вам предлагает себя невеста с внешностью Катрин Денев? Мне – нет». Трудно отделаться от мысли, что Трюффо, возможно, бессознательно, использовал здесь придуманный жизнью сюжет: Денев пришла на свидание вместо своей сестры.
Жюли действительно прекрасна в белом шелковом платье от Сен-Лорана, легкой шляпе и с птичьей клеткой в руке. Пересаженная в более роскошную клетку, привезенная канарейка вскоре умирает, но Жюли нисколько не расстроена. После скоропостижного венчания (когда заранее заказанное кольцо с трудом удается надеть на палец невесты) Луи смиряется с очевидными недостатками своей супруги – ее не слишком высокой культурой и слабостью к деньгам. («Я не то чтобы их люблю, но уважаю», – чистосердечно скажет она впоследствии.) Он не заподозрит ее ни в чем дурном, даже когда она буквально за руку потащит его в банк и заставит открыть ей доступ к его счету, что, ясно каждому, не самая лучшая идея.
По утрам Жюли хлещет кофе, хотя в письмах уверяла, что предпочитает чай, и не может спать при выключенном свете, поскольку ее мучают кошмары. Кошмар наяву наступает для Луи, когда его молодая жена исчезает, унеся с собой 28 миллионов франков с обоих счетов – его личного и его компании. И все это – за первые 35 минут экранного времени.
Если бы это кино снимал американец, следующий час был бы посвящен мести, расправе, торжеству справедливости. У Трюффо все иначе. Самый динамичный момент фильма – когда Луи после исчезновения Жюли яростно бросает в камин ее белое «эротическое» белье и мчится на всех парах в банк. Мы не видим, как он туда врывается, но уже слышим
Но дальше пружина разжимается и вместо ожидаемого триллера начинается что-то совсем другое. Луи, правда, пытается устроить разборку и даже нанимает детектива (замечательный даже в паре-тройке эпизодов Мишель Буке). Он попадает в больницу на почве нервного расстройства, проходит курс лечения сном, а проснувшись, видит по телевизору прекрасную воровку танцующей в черных ажурных чулках и бордовом «боди» в одном из ночных клубов Лазурного Берега. Клуб называется «Феникс»: это значит, что умершая птичка воскресла.
Далее Бельмондо демонстрирует свой коронный номер: без дублера залезает на балкон четвертого этажа отеля и проникает в комнату Денев, вернувшейся из клуба в своем рабочем наряде и едва отделавшейся от очередного клиента. Она видит Бельмондо отраженным в округлом зеркале, но неожиданность не застигает ее врасплох. Сирена произносит две-три дежурных фразы, и жертва тут же опять попадает к ней на крючок. Луи не останавливает открывшаяся подноготная супруги, которая оказалась на самом деле авантюристкой по имени Марион, чей сообщник устранил с пути настоящую Жюли, сбросив ее с корабля «Миссисипи». Но Луи по-прежнему ее любит, тем более когда узнает о ее трудном сиротском детстве, вынужденном опыте проституции и слышит из ее уст просьбу о прощении.
Дальше в картине будет еще немало авантюр, попытка отравления крысиным ядом, убийство детектива и бегство от закона через швейцарскую границу, но тем не менее триллер, или, точнее, film noir («черный фильм»), позорно сдает свои позиции под натиском романтической любовной истории. Недаром, когда Луи с Марион идут в кино смотреть «Джонни Гитару» Николаса Рея – голливудский фильм, поднятый на щит Новой Волной – Марион говорит, что кино ей понравилось, поскольку это не только вестерн, но и любовная история. И для самой Денев «Сирена» – это прежде всего история любви: «патетическая, страстная, полная романтики – что полностью соответствует личности Трюффо, – с примешанной к ней криминальной интригой». Денев знала, что все фильмы этого режиссера – о любви, и всегда в них присутствует эротика: «Любовь у него окружена сиянием, целомудрие берет верх над страстями, но и страсть, и целомудрие одинаково сильны».
Актрису не могла не привлечь роль Жюли-Марион – из тех, о которых с полной уверенностью можно сказать: «героиня». Она развивалась по ходу событий, менялась, ставила все новые загадки. Аморальная Марион – это новая Манон Леско, преисполненная тем, что Трюффо называл «моральной непримиримостью». Связь с морализаторской литературой эпохи Просвещения подчеркивалась и возникавшей ассоциацией: на Реюньон когда-то вывозили «сирот Ля Рошели», женщин легкого поведения, ставших героинями поэмы Одиберти «Мари Дюбуа». Не совсем случайно и то, что незадолго до «Сирены» Катрин Денев стала героиней «Манон-70» – осовремененной версии романа Прево.
Женщины у Трюффо, даже если кажутся эфемерными, полны инициативы: они изощренно мстят не только убийцам своих мужей («Новобрачная была в черном»), но и самим мужьям и возлюбленным («Нежная кожа», «Жюль и Джим») или просто используют мужчин как средство самовыражения («Такая, как я»), создают безвыходные ситуации со смертельным исходом («Соседка»). Женщина, по словам Трюффо, «ни в чем не утратив своей женственности, управляет мужчинами, чье общее качество – уязвимость». От женщины исходит самое ужасное, агрессивное в жизни, и все-таки они прекрасны и гораздо ярче мужчин. Но и от мужчины иногда кое-что зависит, чтобы превратить ужасное в прекрасное. Мужчина может подарить женщине дитя любви – ребенка. Правда, при этом любовь умирает.