Катрин Денев. Красавица навсегда
Шрифт:
Д. Фанн рассматривает «Сирену» как преодоление «первородного разрыва» между мужчиной и женщиной.
Реабилитация «Сирены с «Миссисипи» в киномире происходила постепенно и была завершена только недавно, во время ретроспективы Трюффо в 1999 году в Сан-Франциско. В свое время компания United Artists заставила для проката вырезать из фильма семь сцен общей протяженностью в тринадцать минут. Теперь они были восстановлены, и стало ясно, как не хватало их для понимания логики и последовательности всей картины, признанной теперь образцом «винтажного Трюффо». Подобно тому как деятели Новой Волны вернули к жизни «Лолу Монтес» Макса Офюльса (признанную в свое время провалом) или «Джонни Гитару» Николаса Рея (считавшегося рутинным вестерном) и сделали их образцами синефильского
Катрин Денев, несмотря на старания Трюффо, было не просто работать на этом фильме. Вот ее слова: «При съемках «Сирены» меня мучили сомнения. Я все время повторяла: «В жизни так не бывает». Трюффо отвечал: «Но ведь жизнь не кино, а кино – не жизнь. За полтора часа можно рассказать лишь о событиях сверхважных. Все гораздо плотнее, чем в действительности». Я говорила: «Я этого не чувствую». Он отвечал мне: «Чувствовать недостаточно. Если режиссер хочет снять фильм, где все было бы как в жизни, нужно брать людей с улицы. Если же приглашают актеров, от них требуют делать то, чего в жизни они, может быть, и не совершают…» Трюффо всегда требовал от актеров воображения, яркой игры, особенно в конце каждой сцены, чтобы поставить нужный акцент. Он говорил: «Нужно заполнять экран, жесты должны быть шире, не нужно вялых движений».
Катрин вместе с Трюффо переживала неуспех фильма, в который было вложено столько любви.
«Говорят, что фильм не удался. Возможно… – вздыхала она. – Но съемки были великолепными, простыми, вдохновляющими, как счастье: этого нельзя рассказать, это надо пережить! И, как после счастья, которое кончилось, осталась тень грусти: уже сыграла у Трюффо, все позади. Кто будет следующий?..»
Она уже думала о расставании. А в это время был в разгаре их роман, и Трюффо, который чувствовал себя счастливейшим из мужчин, по окончании съемок посвятил Катрин обширную, полную пиетета статью. Она написана с такой страстью, что трудно выбрать из нее самое важное – важно все. Вот первая попавшаяся выдержка из этого текста: «Катрин Денев сама по себе настолько прекрасна, что фильм, где она играет, не должен даже рассказывать историю. Я уверен, что зритель будет счастлив лишь видеть лицо Катрин… Когда нам приходилось снимать на парижских улицах, случайные пешеходы проявляли к ней редкое уважение и симпатию. Обычно известные актрисы вынуждены в такой ситуации выслушивать неприятные намеки. С Катрин подобное никогда не происходит, и полагаю, что ее имя зрители никак не ассоциируют с ожиданием посредственного фильма и потерянного вечера в кинотеатре…»
Любовная идиллия, которую Трюффо изобразил в «Сирене», мало кого убедила, но в жизни они с Денев, кажется, достигли невозможного. Сколько было у него подружек среди актрис, но ни с одной он не жил одним домом. А тут возник почти семейный очаг в квартире, которую они сняли в Сен-Жермен-де-Пре. Трюффо называет себя самым счастливым мужчиной на свете, а про Катрин говорит только в возвышенных выражениях: она не похожа на актрису, делающую карьеру, не расчетлива, не тщеславна и главное, чего хочет – это быть счастливой. Как и Франсуазе, он придумывает Катрин кличку – Cath-de-Neuve, что по звучанию напоминает «Новую кошку». Однако они по-прежнему держатся на «вы» и не афишируют свои отношения. Как ни странно, пресса достаточно деликатна и максимум, что допускает «Пари Матч», это фото на обложке идущей под руку пары под дождем и подпись «Трюффо и Денев под одним зонтиком» (привет от Деми!)
Трюффо не на шутку влюблен и даже едет за Катрин в Толедо под предлогом того, что на выезде легче писать сценарий очередного дуанелевского фильма под названием (случайно ли это?) «Семейный очаг». Хотя Испания для Денев не отпуск, а тяжелейшие съемки в «Тристане», и кто знает, как к непрошенному визиту другого именитого режиссера отнесется Бунюэль. В этом отношении все проходит без осложнений, но что касается любовной эйфории, здесь что-то ломается. Трюффо получает отказ в ответ на свое матримониальное предложение. Денев вместо этого заводит речь о ребенке и признается, что испытывала наивысшее чувство гармонии, когда
Тем не менее еще год Франсуа с Катрин живут вместе. В ноябре 1970-го они едут отдыхать в Тунис – и вот там происходит разрыв. Катрин со свойственной ей иногда стремительностью прерывает поездку, улетает в Европу и отправляется с сыном – из песка в снег – на лыжный курорт. Это напоминает исчезновение «Сирены с «Миссисипи» – только причина другая. Она не звонит, не объявляется. Разрыв вгоняет Трюффо в настоящую депрессию. Он переезжает в отель «Георг V» и сутками не выходит из номера. Страдает от бессонницы, а потом по совету Жанны Моро лечится сном (как герой «Сирены с «Миссисипи») и психоанализом. Мадлен Моргенштерн, ненавидевшая Катрин, вынуждена признать, что никогда не видела его в подобном состоянии.
Чтобы разобраться в этом конфликте, нужен психоаналитик. Не сразу объяснишь, почему Трюффо, знаток женской души, не сумел удержать Катрин. Почему он, так любивший и понимавший детей, воспротивился желанию любимой женщины иметь от него ребенка. У него уже было две дочери от Мадлен, и еще, незадолго до смерти, будет третья от Фанни Ардан. Чем испугало его отцовство в момент, когда он был в расцвете сил и поглощен серьезным чувством? С другой стороны, Катрин тоже с каким-то неадекватным упорством противится их браку, что Трюффо просто бесит. Ведь с Дэвидом Бейли ее связывают только формальные узы, их ничего не стоит разорвать. Сам Франсуа тоже свободен после того, как Клод Жад бросила его ради карьерного дипломата, а потом раскаялась и вернулась, но уже только как актриса, а не любовница.
Дело в том, что Трюффо только кажется безотказным покорителем женских сердец. На самом деле он уязвим и слаб, как и все его герои-мужчины. Он ведет себя точно так же, как они: кино Трюффо действительно стопроцентно авторское. Он тяжело переживает удар и причину видит в своей инфантильности по отношению к Катрин. По словам критика Александра Брагинского, она «оказалась немного не по зубам Франсуа Трюффо, женщиной с куда более сильным характером, чем его прежние «пассии»[18].
Возможно, сыграло роль и то, что Трюффо в своих привычках был очень консервативен: не любил новых блюд, новых ресторанов, новых модельеров, не выносил туризма и хождения по магазинам. Денев, хотя и считалась замкнутой, гораздо легче открывалась новым впечатлениям; кроме того, ей было на девять лет меньше, и она еще не успела «законсервироваться».
Конечно, Трюффо не остался без женского тепла. Его пригрела Кики Мэркхем, одна из двух англичанок, сыгравших в его очередной картине «Две англичанки и Континент». Встречаясь с Катрин в обществе, Трюффо раскланивался и избегал более тесного общения. Он был обижен, и она это понимала. Ей очень хотелось сниматься у лучшего французского режиссера, но она знала, что это невозможно. Во всяком случае, пока…
Только в 1979 году Трюффо напишет в одном из писем: «С годами Катрин становится моим большим и настоящим другом». Денев умеет дружить, в том числе и с теми, кто был в свое время больше, чем другом. Время лечит раны, а за прошедшие восемь лет у обоих многое произошло в жизни. Катрин родила дочь и рассталась с ее отцом Марчелло Мастроянни. Трюффо был занят творчеством и новыми романами. Но он думал о ней так же, как и она о нем, не решаясь предложить ей роль из-за страха отказа. Он искал для нее беспроигрышный сюжет, чтобы сделать предложение, от которого она не сможет отказаться.
Новой встречи на съемочной площадке пришлось ждать долго. Но, как говорит один из персонажей популярной комедии, важно, не сколько ждешь, а кого ждешь. Трюффо и Денев дождались своего часа, а фильм «Последнее метро», вышедший в 1980 году, увенчал карьеру обоих.
За эти годы Трюффо не только снимал, но и играл – в «Американской ночи», «Диком ребенке», «Зеленой комнате», а также у Стивена Спилберга в «Близких контактах третьего вида». Все это позволило режиссеру, и раньше слывшему одним из самых внимательных и тонких по отношению к актеру, еще глубже вникнуть в существо этой профессии.