Катынь. Ложь, ставшая историей
Шрифт:
Гитлер, придя к власти, поступил проще. Он заявил, что Германия беззащитна против «угрозы с востока», сказал и про миссию «защиты европейской цивилизации» и пр., и в ультимативном порядке потребовал снятия ограничений. Когда конференция не выполнила этого требования, немецкая делегация 14 октября 1933 года покинула конференцию, а сама Германия вышла из Лиги Наций. И Варшава тут же заверила Гитлера, что не присоединится ни к каким санкциям против него, обозначив себя как друга. Пожалуй, у Пилсудского и не было иного выхода.
26 января 1934 г. была подписана германо-польская декларация о мирном разрешении споров и неприменении силы. Страны объявили о мире и дружбе, свернули таможенную войну и прекратили взаимные нападки в прессе. Правда, в декларации ничего не говорилось ни о спорной границе, ни о «польском коридоре»… Зато соглашение автоматически исключало Польшу из любых антигерманских систем коллективной безопасности в Европе — а Гитлер того и хотел. Единственным по-настоящему опасным для него военным союзом являлся тандем Польша — Франция. Кроме того, Польша закрывала перед Советским Союзом возможность вступить в войну с Германией. Так что Пилсудский был нужен Гитлеру, пожалуй, поболе, чем Гитлер Пилсудскому.
…Германия вышла из Лиги Наций, а Советский Союз, наоборот, 18 сентября 1934 г. в неё вступил и прямо «с колёс» занялся сколачиванием системы коллективной безопасности в Европе. Тут гнали сразу двух зайцев. Во-первых, давая понять, что никакой «угрозы с востока» не существует, а во-вторых — вдруг что получится?!
Одной из таких попыток стала идея Восточного пакта, ещё весной 1934 года предложенная СССР и Францией — мощная система коллективной безопасности, пакт о взаимопомощи, включающий Польшу, Чехословакию, Литву, Латвию, Эстонию, Финляндию и… Германию. Это обрезало почти все агрессивные планы: претензии Польши на чехословацкие и литовские земли, Финляндии — на Карелию и Германии — на всё, до чего она сможет дотянуться. Пакт, естественно, был обречён — но кто его торпедирует?
Естественно, в первую очередь он был невыгоден Германии, но грубо и прямо «посылать» его инициаторов было нельзя — это значило расписаться в том, что Германия намерена развязать новую войну. Министр иностранных дел барон Нейрат в письме послам в Лондоне, Риме и Брюсселе писал:
«Для срыва такого намерения хорошо было бы, если мы не отклоняли бы предложения сразу, а стали на путь затягивания вопроса. При этом… мы должны были бы позаботиться также о том, чтобы как можно больше возражений выдвинули другие страны» [107] .
107
Там же.
«Другая страна» нашлась сравнительно легко. В ходе переговоров о Восточном пакте выяснилось, что к нему отрицательно относятся три государства: Германия, Англия и Польша. Какое трогательно единение, не находите?! Более того, Варшава обозначила свою позицию по советскому вопросу: она вообще против того, чтобы СССР участвовал в каких-либо многосторонних соглашениях в Европе, и даже против его приёма в Лигу Наций.
У Варшавы были и свои интересы — например, она претендовала на членство в Совете Лиги Наций, освободившееся после ухода оттуда Германии — а Советский Союз являлся конкурентом. Опасались поляки и того, что наши поставят перед Лигой вопрос о притеснениях национальных меньшинств. Но кроме того, присутствие СССР резко усиливало Лигу, а отсутствие — ослабляло. Кому было выгодно расшатывать системы коллективной безопасности? Германии…
Между делом Польша торпедировала подписание декларации о неприкосновенности Прибалтики — именно этот шаг обусловил присоединение трёх прибалтийских республик к СССР, иначе германская армия по их территории, как по рельсам, в считанные дни дошла бы до Ленинграда.
Попыталась Варшава увильнуть и от продления договора о ненападении — в ходе начавшихся в марте 1934 года переговоров она предложила продлить его на два года, а СССР — на десять. Но тут наши панов переиграли, и 5 мая был подписан протокол о продлении договора до 31 декабря 1945 года.
В конце концов, ввиду отсутствия нормальных аргументов, Польше пришлось поддержать кандидатуру СССР при вступлении в Лигу Наций. Однако за пять дней до приёма её министр иностранных дел выступил с отказом обсуждать права нацменьшинств до тех пор, пока не будет введена подобная система для других стран. Чем прямо подтвердил, что притеснения существуют.
Зато 28 сентября Польша взяла реванш, сообщив, что не станет участвовать в Восточном пакте и решила отныне связать свою судьбу с судьбой Германии. Как раньше польское правительство искало в своей внешней политике одобрения Франции, так теперь оно искало одобрения Берлина. Ну а немцы… они одобряли и всячески поощряли антисоветизм в Польше, как основу сближения двух государств. В марте 1935 года Германия заявила об отказе от версальских ограничений на вооружение и уже открыто начала готовиться к большой войне. В ответ 2 мая 1935 года был подписан советско-французский, а 16 мая — советско-чехословацкий договор о взаимопомощи.
…Казалось бы, Польша окончательно определила свою сторону в грядущей схватке. В плане будущей войны, составленном в Генштабе РККА, в качестве основного противника рассматривали союз Германии и Польши. Однако внезапно поляки снова начали странно вилять. Когда в марте 1936 года немецкие войска заняли рейнскую демилитаризованную зону, что означало угрозу для Франции, польский министр иностранных дел сообщил о готовности в случае конфликта поддержать… Францию! Хотя ему положено было бы всячески увиливать от подобных обещаний.
25 ноября 1936 г. был подписан Антикоминтерновский пакт — соглашение Германии и Японии о совместных действиях против Коммунистического Интернационала (т. е. против СССР). Позднее к нему присоединилась Италия. Польша хорошо отнеслась к пакту, но от предложений присоединиться уклонилась — а ведь могла бы стать ещё одной «антикоминтерновской» страной.
Что же произошло?
Только одно: 12 мая 1935 г. умер Пилсудский. Возможно, именно эта смерть спасла Советский Союз от поражения в великой войне и определила дальнейший ход мировой истории.
Пир хищников
11 марта 1938 г. на польско-литовской демаркационной линии был найден труп польского пограничника. Польша обвинила в этом Литву. Последняя предложила создать смешанную комиссию для расследования инцидента, но Варшава отвергла эту идею (ясно, кто убил пограничника, да?). Польская пресса открыто призывала к походу на Каунас — столицу Литвы.
Зачем всё это делалось, стало ясно спустя несколько дней. В ночь на 17 марта Польша, получив предварительно добро из Берлина, предъявила Литве ультиматум с требованием восстановить дипломатические отношения и убрать из конституции упоминание о Вильно как столице государства. Иначе — война.