Казак в Раю
Шрифт:
— Ой, а ваша ямка уже заросла! — с непоследовательным детским восторгом объявила израильтянка. Казак чуть поморщил нос — ну, заросла и заросла, видимо, естественный процесс, чему радоваться-то… После чего молча разровнял сапогом землю, обозначил квадратиком «группу противника» и углубился в размышления.
Вынул шашку, одним взмахом рассёк квадратик надвое… Приблизительно как-то так с врагами и надлежало поступить, но на практике-то их там свыше тридцати стволов, это же непробиваемый шквал огня! Квадратик пришлось начертить заново… Рахиль, не выдержав, скрючилась комочком
Дисциплинированная израильская военнослужащая безо всякого напоминания сама раскрыла глазки, едва над горизонтом показались бледно-розовые лучи заспанного солнца.
— С добрым утром, — торжественно поприветствовал её сияющий казак. Рахиль зевнула, потянулась, встала, растирая затёкшую руку, и спросила:
— А я так поняла, что вы и не ложились?
— Нет, но у меня родился гениальный план! Помнишь, как я выкопал яму и сквозь неё виднелась вся Солнечная система? Мне надо всего лишь оббежать их по кругу, прорезав Землю насквозь, потом согнать бритоголовых на один угол, Земля провернётся, и они упадут!
— Ваня-я, лучше бы вы таки поспали…
— Да погоди ты, это вполне реально — если закрепить шашку на манер плуга, то…
— Она дойдёт до ближайшего булыжника! — уверенно заключила девушка. — А там прощальное — дзынь, и у вас одна рукоятка как сувенир на долгую память…
Подъесаул обречённо опустил чубатую голову, он и сам понимал абсолютную несостоятельность своего плана, но так хотелось покончить с врагом разом и нетрадиционно!
— Хм… вообще-то может и сработать, — задумчиво произнёс знакомый прокуренный голос за их спинами. — Но для этой цели лучше подойдёт меч. Как говорили на средневековом Востоке: «Меч воина и плуг землепашца служат одной цели — победе жизни над смертью!»
— Миллавеллор!!!
— Увы, дети мои, я вернулся… — Седой эльф с виноватой улыбкой распахнул отеческие объятия Ивану и Рахили.
Глава тридцать третья
…Утром, при первом звоне колоколов, в ворота монастыря гулко застучали свинцовые пули. Морёные дубовые доски, разумеется, выдержали удар, но некоторые монахи, с удивлением выскочив на стены, обнаружили перед центральным входом агрессивно настроенную группу лиц в белом. Молодые бритоголовые парни, с одним плакатиком на всех и одним автоматом на каждого, грозно требовали выдачи двух религиозных преступников. С плакатика их требованиям ласково улыбалась гарная украинская дивчина с изогнутым посохом и двуперстным благословением…
— Нам нужны мужчина и женщина, оскорбившие неповиновением живого бога Дэви-Марию-Христос! Мы точно знаем, что они скрываются здесь. В случае отказа мы разнесём весь монастырь, как гнездо устаревшей веры. Будущее принадлежит нам!
Вот, в общем-то, весь спектр выкрикиваемых лозунгов. Парни вели себя довольно дисциплинированно, хотя в армии наверняка не служили. Просто стояли галдящей толпой, чего-то кому-то доказывая, пока на стену не вышел отец Никодим:
— Изыдите, грешные, во чрево сатанаилово проходом задним!
Видимо, его недопоняли, хотя чего тут неясного? Крики возобновились, и в сторону рыжебородого священника даже начали открыто целиться.
— Кто бы ни находился под благословенной сенью дома нашего, от нас нет выдачи слугам Антихриста!
Вот теперь бритоголовые правильно уловили концепцию и радостно с ней согласились. Целый шквал автоматного огня обрушился на православного батюшку, величественно осеняющего себя крестным знамением. И ни одна пуля не попала в цель!
— Молитва Господня да защитит нас от козней лукавого!
Может, и так, святой отец вполне мог быть настоящим праведником, а может, стрелков слепило солнце, играющее на золочёных куполах, а может, просто такие вот хреновые снайперы попались…
— Ну что, по коням? — скомандовал горячий подъесаул, пока у нападающих кончился первый боекомплект. — Рахиль, переговоры и трёп — твои, Миллавеллор тащит, я пашу. А вдруг чего не «комильфо» — стреляй, не задумываясь!
— Слушаюсь, пан атаман!
— Да, и это… имей в виду… если попадёшь в меня — я обижусь…
— А в меня, значит, можно?! — сразу придрался эльф, но нежная еврейка послала ему воздушный поцелуй и первая вышла из кустов.
— Ша, кончай палить бильярдные шарики! Вот они мы, все тут, готовы принять мученический венец через расстрел у стены без сопротивления.
Бритоголовые опешили, монахи на стене тоже… Потом кто-то вякнул, что, дескать, тогда можно бы и в плен, дабы на том же месте, на алтаре, возродить традицию дожертвоприносить недожертвопринесённых, и так далее. Но Рахиль упреждающе вскинула «галил»:
— Согласны только на расстрел! Но если вы жутко против и вам оно чересчур легко — мы можем и посопротивляться… Кого тут особенно греет сгинуть с нами в перестрелке?
Как ни странно, не грело никого! Адепты быстренько пришли к общему согласию, утвердившись, что не затем Дэви-Мария спасала их, избранных, живыми вознеся на небеса, чтобы им тут же угрожала автоматом взбесившаяся еврейка. То есть все красиво согласились на показательный расстрел…
— Ой, не могу, вы таки заставили меня вами гордиться. — Рахиль смахнула фальшивую слезу и притопнула ножкой. — А теперь скучкуйтесь покомпактнее, на одной линии, всем сразу стрелять необязательно, можно по очереди отметиться, мы будем умирать долго, на всех хватит… Ваня, подведите им черту!
Из кустов появилась дивная парочка: улыбчивый казак с импровизированным плугом из двух жердей и длинного меча, примотанного портупеей, в который был запряжён долговязый седой эльф, по-лошадиному помахивающий головой. Открыто пародируя благородный труд землепашцев, эти двое бегло пропахали глубокую линию прямо перед парнями с автоматами, причём меч уходил вглубь на полную длину клинка, едва ли не до рукояти…
— И сбоку подровняйте! Быстренько, быстренько, не видите — люди торопятся… Ваня, нажмите на газ, понукните-таки лошадку! Всё?! Ну, возвращайтесь, откуда начали, никто не против, чтоб вы напахались напоследок…