Казанскй треугольник
Шрифт:
Татьяна вдруг встала и как ни в чем не бывало направилась к двери. Ермишкин замер, но тут же облегченно выдохнул — она не уходила, а просто заперла дверь и уже медленно возвращалась к нему. На ходу она сняла блузку и бросила на стул. Потом быстро стянула с него рубашку, расстегнула молнию брюк… В углу кабинета стоял небольшой диван, который был очень кстати. Их долгую страсть прервал настойчивый стук в дверь.
Ермишкин соскочил с дивана и быстро привел себя в порядок. Татьяна надела юбку и застегивая на ходу блузку, направилась открывать. Сергей Иванович стоя глотнул коньяка. Татьяна быстро поговорила с невидимым Ермишкину человеком и вернулась за стол.
Ермишкин взглянул на свои золотые часы — начало десятого! Время пролетело незаметно. Он поднялся, извинился и стал одеваться.
Татьяна сидела и медленно пила остывший чай. Она не стала удерживать его сейчас, точно зная, что он едва ли уйдет насовсем.
Ермишкин позвонил дежурному по исполкому и заказал машину. Пока он ждал, Татьяна спросила:
— Можно, я вам позвоню завтра? Мне так бывает одиноко!
— Буду только рад. Готов разделить с тобой одиночество, — улыбнулся Сергей Иванович и направился к выходу.
Татьяна проводила его и, убедившись, что машина подошла, вернулась в ресторан.
По дороге домой он размышлял о случившемся и невольно сравнивал Татьяну со своей женой.
Сергей Иванович никогда не скрывал тот факт, что был многим обязан жене, и главное — удачной карьерой, ведь именно она поставила его на ноги и помогла выйти в люди. Он ценил ее за это и был бесконечно благодарен ей за все остальное.
Ермишкин не помнил своего отца и, воспитанный матерью, отлично понимал, что Светлана в какой-то момент стала для него второй матерью, которая примет и обогреет его в любое время. Но, с другой стороны, именно это сходство жены с матерью мешало ему жить нормальной жизнью.
Светлана была сильной женщиной, но, как и все женщины, порой становилась настолько беспомощной, что вызывала у Ермишкина чувство отвращения и внутренней неудовлетворенности. Это было редко, и ощущения эти были столь редки, что он так же редко думал об этом. Жена устраивала его почти во всем, но вот сегодня он встретил Татьяну, и мысли о Светлане вновь закрутились в его голове.
Татьяна была совершенно другого склада, в ней чувствовалась необузданная природная сила. Ему нравилась ее грубая энергия. Такие женщины способны отчаянно бороться за свое счастье, а ему вдруг так захотелось стать объектом этой борьбы!
Машина затормозила у дома, и Ермишкин, открыв глаза, вышел на воздух. Он отпустил водителя и решил прогуляться. Это позволит ему немного успокоиться и привести себя в нормальное состояние.
Сергей Иванович не стал звонить в дверь, открыл своим ключом и вошел в прихожую. Света стояла в дверях комнаты и внимательно смотрела на своего мужа. О том, что последний перестал приходить домой трезвым, она привыкла уже давно, но в столь позднее время он еще ни разу не возвращался.
Сергей Иванович, поймав на себе ее взгляд, произнес дежурную реплику о том, что он человек публичный и не может отказаться от встреч с руководителями предприятий, а также со своими старыми друзьями, которым он многим обязан.
Светлана, слушала его, не перебивая и не останавливая. Все это она слышала неоднократно и хорошо знала весь текст.
«Сейчас скажет, что пьет мало, одну или две рюмки, другие пьют значительно больше, и дома у них порядок, никто никому никаких претензий не предъявляет», — подумала Светлана, и Ермишкин словно за суфлером повторял ее мысли. Она махнула рукой и пошла на кухню.
Когда Сергей Иванович раздевался, Светлана заметила царапины на его спине и горько усмехнулась.
«Что я сегодня натворила? Что это было? Минутная слабость или желание отомстить Сергею?» — с такими мыслями Светлана закончила с посудой и пошла в спальню. Ермишкин спал, раскинув руки, содрогаясь от могучего храпа. Прикрыв дверь, Света вышла в зал и села в кресло. Чтобы не слышать храп, включила телевизор.
«Что делать? Как жить? Видеть, что изменяет, и молчать? А может, закатить скандал? — она не находила выхода. — А, может, плюнуть на все, пусть живет своей жизнью, а у меня будет своя? Не знаю, так тоже невозможно. Все-таки семья. А может, разойтись? Наверное, это лучший вариант», — решила Светлана. О том, что было с Максимом, она уже не жалела.
Она никогда не была обделена мужским вниманием и к ухаживаниям мужчин относилась спокойно, иногда даже с иронией. Ей редко кто нравился в последнее время, и сейчас, удобно устроившись в кресле, она пыталась разобраться в своих чувствах к Максиму. Похоже, влюбилась?
Светлана хорошо понимала, что это внезапное чувство — чистая утопия. Они совершенно разные люди — она замужняя взрослая женщина, он — совсем молодой и неженатый. Ему двадцать два, а ей скоро тридцать.
Но стоило ей вспомнить его руки, глаза, горящие от возбуждения, его ласки, и все аргументы мигом испарялись. Ко всему еще вдруг добавился страх потерять его. Точно влюбилась!
Света закрыла глаза, и в подробностях представила все, что было с Максимом. Ее тело вновь ощутило жар и бешеное желание.
Ее разбудил писк телевизора, она открыла глаза — трансляция закончилась. Постояв подольше под душем, она отправилась спать.
В девять часов утра, нас, всех сотрудников управления уголовного розыска МВД, собрали в актовом зале. Никто не знал зачем. Минуты через три в зал вошел начальник управления и незнакомый в форме подполковника милиции.
— Представляю вам моего нового заместителя, который будет курировать работу отдела по борьбе с имущественными преступлениями. Фамилия его Носов, зовут Владимир Алексеевич. Прошу любить и жаловать!
Начальник сообщил также, что новый руководитель до этого никогда не работал в правоохранительных органах, весь его трудовой путь был связан с работой в партийной организации одного из предприятий по добыче нефти. Это назначение, объяснил начальник, в первую очередь связано с намерением партии усилить свое влияние на деятельность правоохранительных органов.