Каждая мертвая мечта
Шрифт:
Кеннет старался улыбаться не слишком широко, хотя большая часть солдат, стоящих вокруг Велергорфа, скалились уже открыто. Сукин сын знал, что людям нужно время от времени поразвлечься, — и умел это им обеспечить.
— А я вот не ношу при себе рыболовные снасти… — Сомнель из пятой, похоже, не мог примириться с близящимся поражением.
— Тогда следовало использовать нож как грузило и распустить подштанники, чтобы получить дополнительную веревку. — Велергорф
Нур мрачно кивнул.
— У тебя один бросок.
— Естественно.
Старый десятник подошел к стене, смерил ее взглядом, отступил на несколько шагов. Кошка в его руке запела, крутясь с бешеной скоростью, а потом полетела вверх.
Через миг пятая застонала от разочарования, а несколько монет сменили владельцев.
— Ладно, парни! Готовимся к подъему! — Нур не намеревался тратить времени на то, чтобы обижаться, подошел к свисающей веревке, дернул на пробу. — Я иду первым и втяну веревку потолще.
— А мы? — Невинностью в голосе Велергорфа можно было бы оделить дюжину сладких детишек из храмового хора.
— Вы в конце, Вархенн. — Кеннет не намеревался слишком долго давать ему упиваться триумфом. — Сперва пятая, потом Андан, Корель из восьмой и Цервес. Нур — командует. Не расслабляйтесь, страхуйте сверху. Затем втягиваем псов и Борехеда, потом входят остальные. Вторая воспользуется честью прикрывать нас снизу, прежде чем мы ее поднимем.
— А они, господин лейтенант? — Андан указал на группку Крыс.
— После собак и шамана, но перед остальной ротой. Не оставлю их на конец, а то еще что вылезет из-под палубы и сожрет их.
Сделал вид, что не слышит шепотки насчет того, что это могло бы оказаться совсем неплохим выходом.
— За дело!
Все шло хорошо до того момента, как внизу остались две последние десятки: вторая и седьмая. Остальная рота уже поднялась по ременным канатам, а тех, кто не мог залезть сам, — псов, шамана и Онелию Умбру — втянули наверх.
Вершина укреплений оказалась плоской, только на расстоянии в пару десятков шагов от ее края, на самой корме, поднималась невысокая ротонда непонятного предназначения. Кеннет оставил проверку ее до того момента, когда все его люди будут рядом, потому что псы при виде этого странного строения порыкивали и скулили, пряча под себя хвосты.
Дурной знак.
Сверху открывался прекрасный вид на частокол, разрушенное пространство за ним и на далекий нос, поднимающийся и опадающий в медленном ритме.
Они продолжали плыть на восток.
Кеннет глянул вниз, чтобы подогнать людей Версена-хон-Лавонса, когда его внимание привлекло движение. И снова. И опять. Палуба за спиной стоящих внизу принялась выплевывать десятки… Его взгляд регистрировал формы, но разум отказывался приписывать им конкретные названия… Десятки созданий. Некоторые были размером с пастушеских собак, другие — с человека, третьи — с горных медведей. Серокожие, жилистые, исхудавшие. Их тела двигались странно, будто суставы выгибались в неестественную сторону, а морды-лица блестели большими глазами и зубищами, которых не постыдился бы и волк.
Лейтенант набрал воздух в грудь и заорал:
— Тревога!!!
Люди внизу уже понимали, что им светит. Мгновенно сбились в кучку, блеснуло оружие, щиты развернулись в сторону врага. Казалось, полтора десятка людей против нескольких десятков тварей — это нулевые шансы, но ведь наверху укреплений оставалась остальная рота. Первая из тварей — напоминавшая горного льва со странно короткой мордой — прыгнула в сторону солдат и погибла, приняв в полете стрелу из арбалета.
— Вперед! — Нур одной рукой наложил рычаг и натянул арбалет, второй же махал своим людям. — Пятая — по местам!
Стена зароилась от стрелков, но, поскольку у них была только пара дюжин арбалетов, Кеннет мог лишь смотреть, как волна серых тварей накрывает вторую и седьмую и как клубится вокруг, рубленая и колотая. Прежде чем твари успели проломить стену щитов, на них пал залп стрел, а потому стая откатилась назад, оставляя нескольких подрагивающих и брызгающих кровью тел на палубе. Но через миг — лейтенант был уверен, что никогда не забудет этого вида, — развернулась на месте, словно косяк рыб или туча летящих скворцов, и ударила снова, а линия солдат качнулась и почти сломалась.
На миг казалось, что масса атакующих просто погребет под собой солдат, но Велергорф вырвался из рядов обороняющихся, его тяжелый топор описал полукруг, свалив как минимум трех тварей и закончив движение в черепе четвертой. Десятник сразу же отступил с оружием, покрытым кроваво-серой дрянью, а остальные горцы дико рявкнули и кинулись в контратаку. И снова твари отскочили, оставляя несколько тел своих сородичей, а десяток стражников отступил под стену и опять сомкнул ощетинившийся сталью полукруг.
— Господин лейтенант, спускаемся?
Корель-дус-Одерах как раз выстрелил в ближайшую тварь и сражался теперь с тетивой арбалета, напряженно глядя на командира. Внизу стражники снова сшиблись с тварями: рубили, кололи и лупили обухами в некоей странной пародии на битву. Потому что дрались они с животными, с противником, вооруженным клыками и когтями, но звери не атакуют людей так люто и так скоординированно.
Но, прежде чем Кеннет успел принять решение, три самые крупные твари, каждая размером с медведя, оторвались от главной группы и, описав круг, начали разгоняться. Понимание, к чему они готовятся, пришло к лейтенанту в тот миг, когда они развернулись и, ускоряясь, кинулись на солдат.