Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– Хоть бы "спасибо" сказала человеку за свое спасение...
– Спасибо, - машинально ответила чародейка и, спохватившись, опять закричала: - Кого ты привел, я спрашиваю?
*****
Путь к реке Родослав преодолел быстро. Хотя возможно ему это просто показалось, поскольку его больше занимали новые ощущения, овладевшие им в тот момент. Ноги, казалось, шагали сами по себе, безошибочно выбирая дорогу, а мальчик, захваченный отголосками чужих жизней, пытался разобраться в них. Он слышал, как под
У воды он немного постоял, не решаясь склониться к ней. Мальчик и хотел, и боялся увидеть себя.
Увидеть другим...
Долгий протяжный крик вырвался из его груди, когда он нашел в себе силы отвести взгляд от дрожащей пленки воды, переливающейся слепящими бликами. "Этого не может быть! Это не я...
– Ярость не давала сделать вдох, тугим кольцом стискивала грудь. Родослав упорно отказывался признать очевидное, а текучая вода шептала и манила, зовя снова склониться над ней, чтобы убедиться и принять изменения.
– Нет, нет... Это важда, морок". Руки стиснули чужое лицо, которое просто не могло принадлежать ему, девятилетнему отроку из рода Гридней.
Короткий звонкий смешок прозвучал за спиной, точно щелчок спущенной тетивы - неожиданно и жутко.
Резко обернувшийся Родослав взглядом обшарил пустынный берег. Никого...
– Согласись, Велизар, он забавен... Такие яркие чувства нам уже давно недоступны...
Стоящие в двух шагах арии бесцеремонно разглядывали человека. Для них не составляло особого труда остаться незамеченными им.
– Боюсь, Тиса, что это станет самой большой его проблемой.
– Или нашей, - снова хихикнула арийка, - забыли мы, как это выглядит на самом деле.
– Я не хочу вспоминать.
– А я была бы не против, Велизар, слишком уж все прискучило...
– И тут же парировала возможные возражения.
– И Борута здесь ни при чем!
Снова склонившийся над водой Родослав поднял голову. Ему опять показалось, что рядом с ним кто-то есть, но убедившись в полном своем одиночестве, он до боли в глазах всмотрелся в лицо, которое отныне и навек принадлежало ему. Скуластое, с упрямо сжатыми тонкими губами, оно не очень сильно отличалось от прежнего, но глаза... Они чуднО изменили свой природный серый цвет - один стал черным, как глухая полночь, другой же высветлился до сияющей голубизны полуденного неба. Мальчик снова с отчаянием устремил разноцветный взор на свое отражение. Поднявшийся ветер перебросил абсолютно белые волосы на лоб, скрыв непрошеную слезу. Впрочем, мужчины не плачут...
Сколько сидел Родослав на берегу, привыкая к себе, он так и не понял. Солнце все так же беспощадно скалилось с небосвода, вдалеке высилась неприступная гора с вращающейся над ней воронкой серых туч, ветер легко трогал ярко-зеленую листву, откликающуюся тихим ропотом на его нежные прикосновения, только прежнего очарования этого места Родослав уже не ощущал. В душе поселился полный разброд, мешающий сосредоточиться на самом существенном для него вопросе. Наконец он решительно поднялся. Толку мучиться самому, когда можно просто пойти и спросить того,
И только добравшись до дома, он осознал: несмотря на то, что, сам того не желая, чувствовал обитающее поблизости зверье, разумным ощущал он только себя, точно и не было рядом ариев.
– Я рад, что ты вернулся...
– Куда я мог деться?
– буркнул Родослав, почти вплотную подходя к вставшему из-за стола Боруте. Сейчас мальчик доставал ему до плеча.
– Выбор есть всегда.
– Головой в реку?
– Недавняя необузданная ярость завладела Родославом. Кровь прилила к лицу, отчего капельки пота выступили на лбу.
– Зачем? Зачем ты это сделал со мной?
Борута долго молчал, прежде чем ответить.
– Сейчас я не уверен, что ты поймешь меня. Подожди немного и сам найдешь ответ на свой вопрос.
Следует отметить, что Борута оказался отличным учителем. Он не делал никаких скидок на природу человека. Родославу пришлось нелегко - приходилось одновременно упражнять изменившееся тело, не привыкшее к таким физическим нагрузкам, и совершенствовать мозг, который просто не мог вместить все, о чем повествовал наставник.
– Наши предки были богами, способными творить и менять мир по своей воле и своему желанию, - рассказывал Борута. Родослав слушал его, от удивления приоткрыв рот, и не верил ему, считая это вымыслом, мало отличавшимся от сказаний его народа, верившего в своих богов.
– Они создавали величественные империи и прекраснейшие города, не нарушая гармонии Мира. В нем тогда были иные материки и иные воды, в небе сияли две луны, но настал миг, когда все пришло в движение. Прародители слишком сильно старались проникнуть в тайны мироздания, докопаться до сути вещества, разделить неделимые частицы, из которых он состоит. Они не смогли сдержать разбуженный ими Хаос, он вырвался на волю, и одна из лун рухнула на землю. Воздух горел, плавилась земля, и воды океанов хлынули на материки...
– И что, все погибли?
– Нет, как видишь...
– улыбнулся арий.
– Немногие остались живы... кое-кто смог пробраться к Меру, - он указал рукой на виднеющуюся вдалеке белоснежную гору, - и спастись на её склонах.
– А разве её не коснулся Хаос?
– Если бы это произошло, то ничего вокруг не осталось бы, поскольку гора только кажется таковой. На самом деле это средоточие Сил, которые питают и удерживают Землю в реальном мире. Видишь воронку на вершине? Именно через неё проходит ось Мира, вокруг которой вращаются звезды, только одна из них стоит на месте - Полярная, указавшая нашим предкам путь к спасению. Но ужаснее всего оказались не разрушения и смерти... Нарушились ритмы Вселенной и утратилась связь с тонкоматериальным миром, поскольку страх поселился в сердцах выживших. Те, кто не добрался до спасительных склонов Меру, чудовищно изменились, став служителями Хаоса, беспощадными и яростными.
– А дальше?
– Родославу хотелось услышать всё полностью.
– Что было дальше?
– Дальше? Долгое время прародители таились в пещерах, подобно диким зверям, поскольку страх лишил их магических способностей, и оставил беззащитными перед силами зла. Только тщательно сберегаемые знания помогли им вернуть былое величие и воссоздать у подножия горы Меру частицу былого мира, Ариан. Но только здесь, потому что, когда они решились выйти за пределы Рипейских гор, опоясавших эту долину, на земле уже появились вы, люди. И мои предки оказались перед выбором - умереть, сражаясь за ненужные им земли, или жить в неге здесь.