Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– Орфей, что ли?
– Мне без разницы... Если ей никак помочь нельзя, то я, как он, попытаюсь Чернаву оттуда вывести... Только мне ваша с ведьмагом помощь нужна будет.
ГЛАВА 12
Клубы дыма застилали небо, и не понять было - ночь сейчас или день. Яростный огонь слепил глаза, бесновался, безуспешно пытаясь дотянуться до обнаженного тела. Девушка, стоящая на раскаленном докрасна
Далекий крик донесся издали. Осторожно, опасаясь поскользнуться на железном мосту без перил, девушка развернулась и зажала рукой рот, чтобы не завопить от ужаса. По огненной реке плыл исполинский змей, держа в пасти корчащегося человека. Чудовище, играя, подбросило вверх жертву. Человек, перекувыркнулся и, отчаянно крича, ухнул в огненную реку. Чернава не удержавшись, тихонько вскрикнула, тут же зажав рот рукой, но поздно... Огромные желтые глаза с вертикальной полоской зрачка вперились в девушку, шажок за шажком отступающую назад. Сгореть заживо все же лучше, чем попасть в пасть змею.
Внезапно змей вздрогнул всем телом, точно его что-то напугало, и резво нырнул, появившись вновь довольно далеко от моста.
'Калинов мост? Он, он, не иначе...
– стоять здесь, ожидая нового явления змея, не стоило.
– Куда? Вперед? Назад?
– Чернава сделала несколько шагов к дальнему концу моста, где в застилающем обзор тумане едва виднелась призрачная фигура кряжистого мужика, и точно уперлась в невидимую стену. Досада резанула сердце.
– Натворила при жизни, даже Навь меня принимать не хочет! Неужто ж мне так и торчать здесь в ожидании неведомо чего?'.
Решив не ломиться через незримую преграду, девушка развернулась и медленно побрела в противоположную сторону, где над плохо различимой полоской берега тучей вилось воронье.
Изредка бросала Чернава опасливые взгляды на реку и тут же опускала глаза, чтобы не видеть, как вздуваются смоляные пузыри, лопаются, выбрасывая клубы непроглядного, озаряемого пламенем, дыма и непереносимого зловония. Вздрагивала каждый раз, когда всплывали на поверхность разрозненные куски человеческих тел, которые вскоре соединялись в единое целое, и вопящие от боли и ужаса люди снова опускались в бурлящую пучину реки Смородины.
'За что же их так?
– шептали губы девушки, а по спине тек ледяной ручеек.
– Что натворили?
– и тут же, невольно ускоряя шаг, рискуя свалиться в реку, поправляла себя: - да мне-то какая разница? Самой бы не попасть туда...'.
Добравшись до конца моста, с облегчением шагнула на топкий берег. Над головой тут же закружились вороны, явно рассчитывая поживиться человечинкой. Подобравшая палку Чернава пару раз отмахнулась от стаи и торопливо, почти бегом, отошла подальше, стремясь укрыться под сенью деревьев. Вороны, едва девушка скрылась в лесу, вернулись к реке, выискивая себе не такую шуструю добычу.
'Выбралась, кажись...
Когда позади гулко ухнул филин, девушка, обернувшись, неожиданно споткнулась и повалилась вперед, прямо на древесный ствол, внезапно выросший на пути. Перед глазами мелькнула испещренная грубыми трещинами кора с зеленоватыми разводами мха. Чернава, проскочив сквозь дерево, повалилась на землю, уткнувшись носом в перепрелый хвойный опад. Недоуменно встала, вернулась назад и похлопала по стволу кряжистого дуба, сомневаясь в его реальности. Ладонь провалилась в никуда.
– Лесной хозяин, - неуверенно позвала ведьма, отнюдь не желая снова встречаться с лешим. Прежний уговор-то так и не исполнила. А деваться некуда, придется, иначе заведет-закружит так, что и себя забудешь...
– Покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровой, покажись таковым, какой есть...
Шорох листьев над головой и никакого ответа.
Немного выждав, ведьма подступила ближе к дереву и, приготовившись к неминуемому удару лбом, шагнула вперед. Мгновенная темнота сменилась привычным вечерним сумраком, только стояла Чернава уже по другую сторону дуба, спиной к нему.
Неужто стала она духом неприкаянным? И обречена вечность бродить в подлунном мире, не имея пристанища? 'Впрочем, зачем оно мне теперь?
– горько подумала ведьма, потому что знала, чем в конце концов становятся духи, уставшие от нескончаемых скитаний.
– Тут впору самой о смерти молить, пока не стала ненавидеть живущих и нести им погибель лютую...
– слезинка скатилась по щеке девушки, - как ни старалась я измениться, да никак, видно, не получится. Тогда... Тогда мне надо найти того, кто сможет мне помочь! А я лишь одного такого знаю'.
*****
– Ты в своем уме?
– возмущенно воскликнула чародейка, услышав сумасбродный замысел брата. Антон поднял на неё усталый взгляд.
– Ты путаешь реальную жизнь и выдумки сказителей. Ты даже представить не можешь, куда собираешься!
– Выдумки? Ты ещё скажи, что все вокруг вселенский глюк, и стоит только взмахнуть рукой, как все вернется на круги своя.
– Людмила растерялась, не зная, что возразить.
– Нет, сестричка, сейчас это и моя жизнь. И я принимаю её такой, как она есть. И если есть путь на Кромку, я его найду.
– В любом случае не тебе, слабому человеку, соваться на границу миров!
– голос сестры ощутимо похолодел.
– А я больше не слабый, - Антон внезапно широко улыбнулся, - я теперь такой же, как и ты! Колдун!
Он разжал кулак. В открытой ладони дрожал и переливался маленький дрожащий язычок пламени. Чародейка отшатнулась, потом от всего сердца рассмеялась:
– Фокусник ты, а не колдун...
– она легонько щелкнула брата по носу.
– Дара в тебе нет, я бы почувствовала.