Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– Мне жаль тебя отпускать... Я...
– мучительная гримаса искривила лицо ария. Он рукой прикрыл глаза, словно пытался справиться с собой. Родослав удивленно глянул на наставника. Для него непривычно было видеть обычно невозмутимого Боруту в таком настроении.
– Я не думал, что так привяжусь к тебе...
– голос его сорвался.
– Это правда?
– Родослав не мог поверить. Так стоит ли уходить от того, кто тебя любит? Кто знает, что ждет дома? Он рванулся перепрыгнуть обратно через расщелину, но Борута уже вычерчивал вспыхивающие в воздухе и мгновенно гаснущие руны.
– Нет, не надо, я передумал...
–
Последнее, что увидел Родослав - это проступающие на дневном небе яркие звезды, явственно видные при свете солнца. Горячий ветер взвихрил длинные волосы человека, свернулся в тугой обжигающий кокон, разом отсекая от него и Ариан, и наставника, чтобы спустя (годы? мгновения?) выбросить на непашь у подножия старого кряжистого дуба.
Медленно приходя в себя, Родослав приподнялся с мягкой травяной подстилки. Борута сделал даже больше, чем требовалось - без особого труда узнал мужчина откос над рекой, куда он с сестрами бегал купаться. А вон в свете разгорающегося дня виднеются деревенские срубы. Сердце дрогнуло: - "Дома!". Родослав вскочил и со всех ног ринулся вниз по косогору.
Да только зря так торопился... Отчий двор встретил его наглухо закрытыми воротами, хотя по соседству уже гремели засовами хозяйки, выгоняя коров на пастьбу. Безрезультатно постучав, Родослав легко перемахнул высокий глухой забор и поднялся по ступеням терема, чтобы окончательно убедиться, что жилье необитаемо. Посидев немного на крыльце, он все-таки решил наведаться к соседям, да одного не учел - сейчас он нисколько не был похож на того мальчишку, которого знали родовичи.
– Нелюдь!
– взвизгнула встретившаяся ему на пути незнакомая девица, бросившаяся бежать, оглашая деревню дикими воплями. В прозрачном утреннем воздухе крики звучали особенно пронзительно, и на дикие вопли дивчины из дворов повыскакивали вооруженные чем попало мужики, а следом от княжьего терема галопом вылетели всадники...
Погоня отстала только около леса, когда улепетывающий без оглядки Родослав скрылся среди деревьев. С трудом переводя дух, он опустился на землю: - "Такой горячей встречи я не ожидал... Ну не сражаться же мне с ними, в самом деле! Однако выяснить судьбу матери и сестер надобно, не могли же они все бесследно исчезнуть, не так уж долго я отсутствовал".
*****
– Ну что?
– спросил Антон вошедшую в кухоньку сестру, и покосился на Отлюдка. Тот расслабленно привалился к стенке, и, казалось, мирно дремал.
– Ничего... дышит пока...
– Людмила виновато опустила голову.
– Я не могу ей помочь. Она... Я не знаю что делать!
– Это как?
– не понял парень.
– Ты же ведь ведьма!
– Чародейка, - устало поправила его сестра, присаживаясь рядом, - но это особой роли не играет. Она словно щитом отгорожена, я его не могу пробить. А кто она такая?
– Тоже ведьма...
– Людмила поморщилась, услыхав это "тоже", но промолчала.
– Говорила, что Верховная, только в это слабо верится. Какая-то она непонятная...
–
– чародейка вскочила на ноги.
– И как это ты умудрился привести врага в дом?
– Да какой она тебе враг?
– махнул рукой парень, не заметив, что колдун слегка приоткрыл глаз, исподтишка рассматривая их обоих.
– Просто несчастная дивчина, убегающая от кого-то. Да только от судьбы не уйдешь, все ж таки настигла её смерть, как она не стереглась.
– И вспомнив любимую присказку Баюна, горестно вздохнув, закончил: - Судьба, однако... Её просто так не обдуришь...
– Нет никакой судьбы!
– внезапно грохнул кулаком по столу Отлюдок.
– Каждый делает свой выбор, ежеминутно, ежечасно и получает взамен лишь то, что заслужил. Ишь ты...
– склонился он над Антоном. Тот втянул голову в плечи. Уж больно взбешенным выглядел ведьмаг. С чего это он?
– Нашли себе отговорку, чтобы не искать в своей жизни тех мгновений, когда выбрали не ту развилку на дороге. Запомни, нам каждый час подбрасываются задачки и от того, как ты их решаешь, и зависит твоя, - он сурово покачал пальцем у парня перед носом, - только твоя судьба! А ты, - Отлюдок развернулся к опешившей чародейке, - знай, что помочь ты ей не сможешь, как ни старайся. В ней иная сила, тебе неподвластная... И не умрет она, не страшись, - небрежно пояснил он Антону, - так и будет у Кромки блуждать духом неприкаянным, пока тело тут мается...
Ведьмаг опять опустился на лавку, приняв прежнюю расслабленную позу, возвращаясь к прерванным воспоминаниям: - "Негоже ворошить былое, вроде выбросил все из головы, а оно нет-нет, да напомнит о себе... Думал, что, вернувшись, стану счастлив, только одно вышло - и здесь оказался чужим. Мать без отца недолго жила, не смогла перенести вдовства, старшие сестры замуж скоро вышли, покинули деревню, а младшая, Синеока, лишь увидела меня такого, сразу отреклась, заявив при всем честном народе, что настоящий Родослав ушел с отцом в Ирий, а это упырь-кровосос его облик принял, да явился кровь из неё пить. И даже не дала слова молвить в защиту... А какая вера незнамо откуда явившемуся? Погнали, точно волка бешенного, за пределы деревни, не чаял живым остаться. Не гадал, что буду от людей сторониться, да Отлюдком зваться. И ведь привык уже.... А сколько раз себе зарок давал не лезть в дела людские, ан нет, не получается ".
Антон тихонько вышел из кухоньки, присев на крыльце, обхватил голову руками, негромко застонал:
– Что ж делать?
– повернулся к присевшей рядом сестре, - ты ж понимаешь, у меня такое чувство, что связаны мы с ней накрепко, не зря ж она мне все время на пути попадается.
– Ага, судьба, - передразнила его Людмила, оглядываясь, не выскочит ли из дома с новой отповедью чужак.
– Слышал, что сказано было? Нет судьбы, есть выбор...
– Это ему легко рассуждать, а мне каково было, когда я эту дивчину покалеченной нашел? Между чем выбирать?
– Людмила скептически усмехнулась. Знала она ведьмовские уловки, на простаков рассчитанные. Антон вскинулся: - Ты не потешайся, я не выдумываю. Она меня от смерти спасла!
– Ага, небось, ею же и подстроенной...
– Нет, там все иначе было. Неважно, в общем... И я теперь перед ней в долгу неоплатном... Знаешь, что думаю? Помнишь, читали мы как-то, как один влюбленный поэт в царство мертвых за своей любимой спустился?