Казя теперь труп
Шрифт:
За Алиной прилетали спутники, они сопровождали ее до самого погребения, это и Фёдр видел, и Склеп с Игнатом. Видели все трое и открывшийся в вышине над урной с пеплом обычно непроницаемый купол. Но Алина на спутников и внимания не обращала. Они дождались окончания церемонии и улетели, насильно девушку с собой брать не стали. И бабушка появилась: милая бабуля, держащая за руку девочку лет пяти – подросшую сестренку. Алина бабушку обняла, поплакала, уткнувшись в ее плечо, и… Не пошла с ней. Бабушка постояла-постояла и растворилась.
А вот за здорожем Фёдром Алина пошла сразу, не задав ни единого вопроса. Сразу же послушно нырнула в свою могилу, за считаные часы «построила» себе дом. Место для него не выбирала, сказала:
– Где будет, там и ладно.
– А какой дом ты хотела бы? – спросил Фёдр.
– Мне все равно, – пожала плечами Алина. – Какой получится.
Вечеринку провели в ее домике. На тот момент он состоял из одной комнаты, в которой ничего, кроме гроба, не было.
– Я хотела комп… – разочарованно прошептала Алина, оглядев пустые стены. – Вы точно уверены, что у меня его никогда больше не будет?
Все были точно уверены.
– Дом в первый же час после погребения – это зашибись, как круто! – попытался утешить ее Маня. – Постепенно ты тут все сделаешь, как хочешь, и…
Но Алина хотела только играть. Хотя бы доиграть. Хотя бы найти артефакт, который она так и не отыскала.
Выяснив, что на Потустороньке не поиграешь, Алина впала в депрессию.
Спустя некоторое время интерьер ее домика изменился. Теперь из пустой комнаты с гробом вниз вела лестница, а вместо погреба под полом нарисовался фрагмент лабиринта, похожий на тот, который был в игре. Вожделенный артефакт – красивая бронзовая чаша с бронзовыми же змеями – стоял в нише, в дальнем углу лабиринта. Толку в нем теперь не было никакого. В надземной части дома тоже произошли незначительные перемены: как издевательство и насмешка возник угловой компьютерный стол с неработающей настольной лампой и без компа. У стола – офисный стул на колесиках. Появилось еще несколько предметов: большая бульонная чашка, яркое махровое полотенце, блокнотик с ручкой… Все месяцами не сдвигалось с места, оставаясь там, где внезапно обнаруживалось.
Сама Алина тоже постепенно изменилась, иссохла и посинела. Перестала выходить из дома и почти все время лежала в гробу, укрывшись пледом, который принесла ей тетя Таня.
Первое время все пытались ее расшевелить, развлечь, уговорить и заинтересовать хоть чем. Алина вежливо отвечала, коротко и одинаково: не хочу, не буду, спасибо, все нормально… Изредка она вставала и спускалась в свой лабиринт. Бродила там, как зомби. Затем поднималась и ложилась в гроб. Малину со своего куста она так и не попробовала.
Лекс постучался, прежде чем войти. Васильковой синевы Алина лежала, свернувшись калачиком. Она стала так тонка, что ей и четверти объема гроба хватило бы.
– Привет! – сказал Лекс.
Девушка не шевельнулась.
– У нас новенькая.
Нулевая реакция.
– Она побыла день, построила вместо дома титановый куб и прямо из него сгинула.
Лексу показалось, что под пледом что-то сдвинулось с мертвой точки. Он принялся расхаживать по комнате, продолжая рассказывать про Казю. Но никаких шевелений в гробу больше не происходило.
– Когда пришла баба Стася… – проговорил Лекс и вдруг оборвался на полуслове.
На компьютерном столе лежал, придавленный бульонной чашкой, рекламный листок. В последний раз Лекс видел бумажную рекламу год назад. Тогда Маня сдублил из чьей-то машины сборник «Судоку», и они всем миром стали решать задачки. На задней обложке сборника красовалась реклама других сборников и журналов. Но тут было нечто другое, по стилю и дизайну, по…
К вурдалакам дизайн! Что именно рекламируют?
Лекс сдвинул чашку и взял лист в руки. «Йоки. Подпущинский университет проводит День открытых дверей». Дата. Время. Место сбора. Полезная информация для абитуриентов. И – Лекс просто глазам не поверил! – внизу приписка мелким шрифтом: «Выхода за территорию Подпущино не требуется».
Лекс не поверил своим глазам и прочел все внимательно несколько раз. Выхода не требуется, а сбор – у могилы академика Франка. Но как? Как?! Могила академика находилась в черте академгородка, перед Институтом биофизики. Формально и фактически она относилась к территории Подпущинского кладбища, и Фёдр говорил, что над могилой такой же непроницаемый купол. Но прохода туда не было, туда могли попасть только ходильники! А в рекламе четкое указание: приходите, не бойтесь, вам ничего не будет.
– Алина!
Молчание.
– Алина, откуда эта реклама? Ответь! Умоляю!
Лекс подошел, поднес лист к лицу Алины-Малины.
– Фёдр принес, – отозвалась Алина, едва шевеля губами.
– Фёдр? Ничего себе! Тебе принес, а мне нет! Ни слова не сказал! Гад! Паразит! Предатель! Но это уже сегодня! Вроде бы…
Под землей четкого течения времени нет: чтобы узнать точную дату, лучше вылезти на поверхность. Лекс был наверху, когда хоронили Казю. Это происходило вчера.
– Какое сегодня число?
Алина, естественно, промолчала. Ей давно было по барабану, какое число.
– А что он еще говорил? Говорил, каким образом можно попасть к месту сбора? Говорил? Говорил?
– Да.
– И как?
Алина закрыла глаза.
– Алина! – завопил Лекс. – Ты что, не понимаешь? Университет! В него можно поступить! А где универ, там компы! И Инет!
Алина открыла глаза.
– Там компьютеры, Алина! На любом факультете! Ну же!
Алина села в гробу.
– Ну же, Алинка-Малинка, не молчи, не тяни время! Мы можем успеть. Как попасть к Франку, что говорил Фёдр? Точно не надо ходильничать?
– Не надо, – довольно внятно, хоть и очень тихо, подтвердила Алина. – Есть прямое соединение. Идти три километра. Я…
Она опять умолкла.
– Ну, что ты, что?
– Я не дойду, – вздохнула Алина и легла. – А ты иди.
– А ход этот как найти? Я всю нашу территорию сто раз по периметру оббегал, нет там никаких ходов!
– За чашей, – подсказала Алина.
– Где?!
– В моем лабиринте, за чашей. Сдвинь чашу и иди. Почти сразу попадешь в круглый зал, из него такие же ходы, много. Указателей нигде нет, но только один ход дальше широкий, ты не запутаешься. Широкий проход ведет к могиле Франка.