Казя теперь труп
Шрифт:
Бежевый костюм подвел толпу к деканату, критически оглядел опоздавшую парочку и сказал, обращаясь ко всем и ни к кому:
– Итак, наша экскурсия по университету окончена, я надеюсь, вы все остались под впечатлением от увиденного.
Все одобрительно загудели.
– Теперь, – продолжил бежевый, – те из вас, которые готовы заполнить анкеты и подать заявки на поступление, могут пройти в БФА – Большую физическую аудиторию. Там вас встретят мои коллеги. Тех, кто планирует вернуться домой, я прошу пройти к лифтам, расположенным прямо за вашими спинами. А я с вами прощаюсь, желаю всем удачной вечной нежизни вне зависимости от того, станете вы студентами или нет.
Он откланялся и нырнул в деканат. Абитуриенты вновь загалдели нестройным хором, желая и ему того же.
Не успели Лекс с Алиной опомниться, как толпа рассосалась, причем подавляющее большинство направились к лифтам.
– А где же БФА?
– Бежим туда! – сориентировался Лекс, заметив, как несколько фигур поднимаются по широкой лестнице в дальнем конце вестибюля.
Они рванули к лестнице. Алина проявила невиданную для ее плачевного состояния прыть, едва не опередив крепкого Лекса.
К счастью, искать нужную аудиторию не пришлось: она располагалась на втором этаже, в непосредственной близости от лестницы. У закрытых пока дверей уже сформировалась небольшая очередь из желающих поступить. Алина и Лекс пристроились в хвост и принялись рассматривать своих конкурентов.
Почти все в очереди походили на обычных людей, молодых и не очень. Был один бодренький старикашка с погасшей трубкой, которую он, тем не менее, не выпускал изо рта. Была внушительных габаритов мадам явно пенсионного возраста, от которой разило резкими духами с сандаловыми мужскими нотами. Был некий бомжеватого вида обросший хмырь – определить его возраст было решительно невозможно. Прочие выглядели нормально: обычные абитуриенты, кто в простых джинсах, как Лекс, кто при параде, как Алина.
Впрочем, в толпе выделялись «трупы-инопланетяне», на фоне которых синяя иссохшая Алинка-Малинка терялась. Высоченный, более двух метров, «баскетболист-осьминог», с головой на слишком подвижной шее и с такими же подвижными, словно без костей, конечностями. Зеленые светящиеся скелеты, обтянутые полупрозрачной пленкой, с просвечивающими внутренностями – не всеми, слава богам, а только не противными: сердцем, печенью и почками. И еще некто с головой человека и телом робота без оболочки, с торчащими наружу проводами.
Двери гостеприимно распахнулись.
– Входите, занимайте места. Просьба соблюдать социальную дистанцию!
Очередь начала удавом втягиваться внутрь.
Аудитория оказалась огроменная, мест на двести. Описывать ее нет никакого смысла: старинные аудитории-амфитеатры, в которых каждый следующий ряд на полметра выше предыдущего, легко гуглятся. Разве что цветовая гамма БФА Подпущинского университета отличалась от классических исторических аналогов реала. Тут все было такое же, как в вестибюле: местами полупрозрачное, слегка авантюриновое и слегка проросшее.
Волею судеб Лекс и Алина оказались далеко друг от друга. Лекс занял свободное место во втором ряду, у самого прохода. Алине пришлось подняться выше и сесть по другую сторону.
«Приемная комиссия» состояла из трех преподавателей мужского пола, один из которых оказался одет в такой же бежевый костюм, как и гид; второй явился в шортах, гетрах и рубахе-гавайке; а третий кутался в темно-фиолетовую мантию и выглядел чопорно, всем своим видом выказывая презрение к присутствующим, включая коллег.
Когда все расселись, шорто-гаваечный сказал:
– В выдвижных ящиках ваших парт лежат анкеты, которые требуется заполнить для поступления. Вопросов в них много, но не торопитесь, ваше время не ограничено…
Тут бежевый хихикнул, а чопорный сдвинул брови. Гаваец невозмутимо продолжил:
– Там же вы найдете песок, который стирает написанное, – если вы допустили ошибку, можете им воспользоваться. Кому не хватит песка либо чернил, обращайтесь к Хранителю…
Гаваец указал на чопорного, тот чопорно приподнялся и чопорно поклонился. Все застучали крышками старых-старых парт, доставая анкеты.
Анкеты были не маленькие, но и не безумно большие: для получения визы в Великобританию живым приходится заполнять куда больше строк!
Лекс решил для начала все спокойно прочесть и обдумать и только после этого отвечать. Раз время не ограничено…
Начиналось стандартно: ФИО, дата рождения, дата смерти, место рождения, место смерти, образование, работа (указать не более трех мест), состав семьи в возрасте 10 лет, 25 лет, 40 лет, 55 лет. Хобби при жизни – для тех же реперных точек (по возрасту). Подпись, дата. На этом первый лист оканчивался.
Второй лист заставил Лекса зависнуть. Первый вопрос второго листа просил определить текущий статус абитуриента, причем варианты ответов были такими:
– человек
– труп
– нежить
– иное (указать)
Далее требовалось выбрать факультет. В списке были:
– физический
– метафизический
– программирование
– прикладная математическая хирургия
– иной (указать, какой)
И весь лист в таком же духе, совершенно непонятно, как отвечать и что выбирать.
Старикашка вдруг поднял руку.
– Слушаю вас, – сказал гаваец.
– Можно выйти покурить?
– В нашем университете можно выходить и заходить когда угодно, как и курить везде, поскольку суета и дым мешают лишь неучам, – вежливо ответствовал гаваец. – А табак вреден исключительно живым, коих среди нас нет.
Старичок кивнул и принялся набивать трубку.
Девушка в первом ряду также подняла руку.
– Слушаю вас!
– Скажите, вот тут третий вопрос на пятой странице…