Кентавр на распутье

Иванов Сергей Григорьевич

– Слова что – дела страшней!.. Ну что, прогуляешься со мной на серьезную охоту? Вот там истинное зверье, а игра более или менее на равных.

– Впереди, на лихом коне, да? – хмыкнул главарь. – Так ведь место командира не там. Или тебе наконец понадобился напарник?

– Честно сказать, не хочется соваться туда без страховки.

– Напугали тебя, да?

– Сильней, чем ты думаешь. При свете я еще готов иметь с ними дело, но вот после заката…

– Что?

– Сон разума рождает чудовищ, слыхал? И сколько их наплодилось, одному Богу известно.

– Что ты несешь опять?

–

Что навесили, то и несу. Думаешь, самому хочется?

– К дьяволу твоего Бога!.. Так тебе требуется помощник?

Мне вдруг сделалось любопытно – давно не наблюдал боевичков вблизи.

– Ладно, подбрось бычка. Правда, есть пожелания.

– Ну?

– Нужен кто-то из лучших твоих бойцов. Кто не научился еще бояться, но и на рожон сам не попрет. А в случае чего моей трусости хватит на обоих.

– Еще что?

– Чтоб он не был кретином. По возможности.

– Есть у меня подходящий, – сказал Аскольд, поворачиваясь к пульту. – От сердца отрываю!

На экране возник детина поперек себя шире, притом громадного роста. И уж на медведя он смахивал поболе меня, хотя не вошел еще в полную силу. Этого парня, Кирю, я видал на турнирах – драться он действительно умел, а физически одарен как немногие.

– Но с оснасткой у него неважно, – заметил Аскольд. – Молодой ишо.

– Ты выдашь ему новейший скафандр! Подходящий размер у тебя есть.

Как ни странно, повелительные интонации главарь понимал лучше. Вот паритетные отношения ему плохо давались.

– Насколько знаю, «Малютки» уже доставлены, – сказал затем. – Нам ведь нужно пробраться на место незамеченными.

– А если лодка накроется, тогда как?

– Любовь – это самопожертвование, – хмыкнул я. – Что дороже тебе: «Малютка» или Лана?

– В свете новых данных, – осклабясь, ответил Аскольд, – уж и не знаю. А может, бог с ней?

– Плоха Маша, ежели не наша, да?

– То есть?

– Ты любил Лану как мать своих будущих детей, – пояснил я. – Как подходящий сосуд для вынашивания отпрысков. Но стоит ей предпочесть другого, захочешь убить – «не мне, так и никому».

– Выходит, я вампир? Тяну соки к несчастной жертвы, лишь бы самому протянуть дольше.

– Задатки есть, – признал я. – В большинстве… гм… людей найдется что-нибудь от оборотня либо от вампира. И сейчас это поперло наружу. Берегись своего Зверя, Аскольд!

– Собственно, что его бояться? Если он делает бессмертным…

– Может, ты не умрешь, – снова подтвердил я. – Но и живым не будешь. Эти Зверьки не из тех, кто гуляет на воле, – стоит им вырваться, как для каждого находится цепь. Ибо над всеми царствует большой Зверь. А что есть жизнь, как не свобода? Когда все твои поступки предопределены…

Глава 17

На этот раз я ехал не в своем «болиде», за последние дни уже примелькавшемся в городе, а в боевом «ягуаре» Кири, вольготно развалясь в кресле пассажира. Несмотря на молодость, парень управлялся с машиной, как опытный водила, и по улицам катил с лихостью, даже не снижая скорости на поворотах. Конечно, форсил передо мной, но рисковал в допустимых пределах, с запасом полагаясь на свою реакцию.

Предварительное собеседование я уже провел с ним, за

графином мангового сока и под фруктовую закусь. Погонял на разные темы, прощупал воззрения его и постулаты, подивился такому первозданному простодушию, даже позавидовал. Не то чтобы Киря тупой – соображает он как раз быстро, особенно в драке – но его ум не замутнен ни сторонними знаниями, ни лишними раздумьями. Зато мусора туда ссыпали изрядно, благо пустот хватало. И на мой счет Киря сильно заблуждался. Он думал, я еще верю в суровую дружбу меж крутарями… боевое братство, чувство локтя… что там еще? Но я уж переболел этой глупостью. То есть я-то не предам – больше из гордости. Но это не значит, что того же жду от других.

И к своему главарю Киря относился с немыслимым для меня пиететом. Вот по сему поводу я продолжал пытать парня даже сейчас, пока мы ехали через город к порту.

– Хорошо, даю вводную, – попробовал снова. – На твоих глазах Аскольд подминает какую-либо малышку, вопящую благим матом… Твои действия?

Громила пожал обширными плечами:

– Чтоб Аскольду, да отказали? Ни в жизнь не поверю!

Голос его еще не опустился в бас, однако был густым и сочным, насыщен обертонами, богат интонациями – не то что мой, сухой да выхолощенный. И если я обычно дрался молча, то Киря, входя в боевой раж, взревывал точно медведь. Однако Шатуном прозвали меня – потому, верно, что объявился намного раньше.

– А если он захочет тебя?

Киря покосился на меня с испугом: такой вариант в его голову не приходил.

– Или твою подружку? – упростил я задачу. – Только не ври про его «внутреннее благородство»! Были такие случаи, и я могу это доказать.

– Третий должен уйти, – пробормотал он глухо, будто цитировал песню, и даже прибавил: – Таков закон.

– Ну, старик!.. Даже самурай при таком раскладе мог возбухнуть против своего сюзерена. А ведь вы вроде братья?

– Завязывай, а? – попросил Киря, нахмурясь. – Ну чё мозги полощешь? Случится, тогда и буду думать.

– Это правильно, это по-нашему, – одобрил я. – «Задний ум», случаем, не в заднице помещен?

В этот момент мы вырвались на главную улицу, и тут Киря еще наподдал, обходя попутки так, будто те стояли на месте. Однако долго шиковать не получилось – через пару минут «ягуар» уже вкатывал в порт, встречаемый тамошними сторожевиками. А еще через три мы попали в тайный ангар, гулкий и сумеречный, где хранились обе «Малютки», оцепенев на тихой воде, и по шаткому мостику перебрались на одну из них, захватив с собой рюкзаки со снаряжением.

Один за другим протиснувшись через люк, очутились в овальной комнатке с внушительным пультом в передней части, дополненным парой эффектных кресел. Почти весь корпус лодки изготовили из прозрачного пластика. Внизу и по сторонам сновали пестрые рыбы, неспешно парили медузы, колыхая мерцающими абажурами, – это смахивало на аквариум, где экспонатами служили мы. Вся машинерия помещалась за спиной, не заслоняя обзора, а в днище встроили второй люк, с крохотным шлюзом на одну персону. Замышлялась «Малютка» для прогулок и экскурсий, однако ее борта выдерживали сотни атмосфер, обеспечивая изрядный запас прочности. И вооружили лодчонку по-военному.