Керенский. В шаге от краха
Шрифт:
И они бросились в ту сторону, куда побежал и ближайший милицейский патруль. Достав на ходу револьверы, они открыли по стражам порядка огонь, специально ни в кого не целясь.
Милиционеры, которых было четыре человека, на огонь в их сторону среагировали по-разному. Один просто упал на землю, подмяв под себя винтовку и закрыв руками лицо, второй бросился бежать в проулок, третий, наоборот, кинулся в сторону вокзала, и лишь четвёртый судорожно передёрнул затвор винтовки и сделал выстрел, но ни в кого не попал.
«Ну как в такого неумеху не выстрелить?» И Шнырь выстрелил.
Милиционер согнулся пополам, а налетчики,
Но здесь им уже повезло не так, как с предыдущими милиционерами. Рядом оказались матросы, которым не понравилась такая ситуация, и они тоже открыли огонь из пистолетов по нападающим. Но хорошо прицелиться им помешал возникший хаос, дым и неразбериха. Бандиты же, быстро сообразив, что запахло жареным, бросились врассыпную, продолжая, при этом, не жалея патронов, стрелять по всем подряд.
Паника на вокзале уже полностью овладела людской толпой, собравшейся на митинг. Где-то слева громко разрезала воздух очередь, и крупнокалиберные пули вонзались в стены домов, оставляя на них зазубрины и отлетая рикошетом обратно в толпу.
Шнырь, убегая от вокзала, на ходу перезаряжал револьвер, впереди неслись два его подельника. Вдруг из-за поворота вылетел автомобиль и, проезжая, на полном ходу вскользь задел одного из бандитов, тот упал, второй, по случайному стечению обстоятельств, в этот момент также споткнулся и упал.
Автомобиль, не останавливаясь, поехал дальше, непрерывно сигналя. А Шнырь подумал: «Вот он, шанс заработать. Плевать он хотел на своих подельников. Как сказал Керчь, ему деньги нужны на Маню. А ему что, разве не нужны?»
Первым он застрелил того, которого сбил автомобиль, представив, что стреляет в куклу. Три выстрела подряд не оставили никаких шансов. Со вторым бандитом чуть не произошла осечка. Он, увидев, как Шнырь застрелил подельника, быстро встал и, хромая, попытался убежать.
Поняв, что это не удастся, он повернулся и выстрелил в Шныря, но промахнулся. Он снова нажал на курок, но сухой лязг бойка по барабану безжалостно известил, что патроны закончились.
Шнырь, жутко оскалившись, разрядил в подельника, которого так и не смог толком рассмотреть, оставшиеся три патрона и, бросив себе под ноги револьвер, быстро ретировался с места расстрела. Его никто не задерживал и не мешал скрыться. Во все стороны бежали люди, крича от ужаса. Ничего не было понятно.
Из-за волнения и суматохи Шнырь ошибся проулком и выбежал не туда, куда хотел. Впереди он заметил пятно убитого с вытекающей из-под него кровью. Рядом стояли два солдата. Уже пробегая мимо, Шнырь мельком бросил взгляд на убитого и обомлел, это был Керчь. «Не повезло Мане. Зато повезло мне. Была твоя, будет моя!» — и, кинув мимолетный прощальный взгляд на тело своего «друга», Шнырь побежал дальше, размышляя о деньгах и новых заданиях.
Глава 17. Первые действия
"Если вы хотите построить социализм, выберите страну, которую не жалко." Отто фон Бисмарк
На следующий день весь Петербург гудел, требуя подробностей произошедшей перестрелки у Финского вокзала. К утру стало ясно, что погибли три милиционера, пятеро ранены, кроме милиционеров пострадали ещё около тридцати горожан, двое из которых скончались
Вернувшись с вокзала, Керенский лег отдохнуть, но поспать ему удалось от силы часа два. Беспрерывно звонил телефон, докладывали то о потерях, то о принятых мерах, то просили помощи, а больше требовали, ругались и пытались что-то объяснить. Только под утро телефон перестал беспокоить министра своими пронзительными трелями. И Керенский забылся коротким тревожным сном.
Наутро, проснувшись, Керенский ощущал, что сил у него совершенно нет, а ведь надо было ковать железо, пока горячо. Не время распускать сопли или требовать комфорта. За то, что не сделаешь сейчас, придется расплачиваться потом. Отодвинув ящик рабочего стола, Алекс уставился на пузырёк с кокаином. Очень хотелось поддержать работоспособность с помощью наркотиков.
Но он хорошо знал, что за первой дозой обычно следовала вторая, а за ней и третья. Остановиться было очень тяжело, а подчас просто невозможно. Разозлившись на самого себя, он резко задвинул ящичек обратно, отчего тот недовольно скрипнул, а пузырёк с кокаином жалобно звякнул, ударившись о боковую деревяшку.
Керенскому требовалось срочно взбодриться. Но экстрактов гуараны и таурина здесь в чистом виде ещё не было, как не было и листьев коки, которые можно пожевать без привыкания. Оставался только кофе, много кофе. Разослав гонцов по всем ресторанам, Керенский оказался счастливым обладателем литра свежесваренного крепкого кофе, который он и стал употреблять до тех пор, пока, что называется, не взбодрился.
Более- менее придя в себя, Керенский запланировал поездки сразу в несколько мест, где присутствие адъютантов ему совсем не требовалось. Позвонив Климовичу, он приказал ждать в бывшем управлении жандармерии, которое отдали под Совет общественной безопасности и туда же пригласить всех руководителей, назначенных Керенским.
Сев в подъехавший автомобиль, Керенский махнул рукой водителю и назвал адрес дома, находящегося недалеко от типографии Меньшикова. Доехав до указанного адреса, он выскочил из машины и быстрым шагом направился в типографию. Войдя в помещение, он тут же встретил редактора «Гласа народа», находящегося в крайне возбуждённом состоянии.
— О! Как я рад вас видеть, товарищ министр. Вы мне очень нужны. Прямо-таки необходимы. У меня очень много вопросов к вам, и все они касаются вчерашнего митинга на Финском вокзале. Что печатать в свежем номере? Я имею в виду то, что произошло вчера вечером. Я специально оставил под эту статью целую колонку.
— Что писать? Пишите правду, как всё было, и не надо жалеть ни министерство внутренних дел, ни меня лично, — браво усмехнулся Керенский.
— Но…
— Пишите правду, это в моих интересах. Напали бандиты, милиция не справилась. Что тут поделать. Всё, как есть. Сурово, но по-другому нельзя.
— Да? Что же, если вы не против, то тогда… Хорошо, Александр Фёдорович, я вас понял.
— Замечательно! Тогда, до свидания! У меня очень много дел, очень много.
И Керенский, быстро пожав руку Михаилу Меньшикову, вышел из типографии и, сев в поджидавший автомобиль, помчался по следующему адресу, в типографию Борозенко. Там его никто не ждал, а сам Апоксин отсутствовал. Обнаружив этот факт, Керенский разбушевался, требуя от типографских рабочих и самого владельца типографии немедленно его найти.