Керенский. В шаге от краха

Птица Алексей

Спустя тридцать минут томительного ожидания, наконец, примчался несчастный Модест, который так быстро успел добраться на трамвае от своего дома только потому, что к нему был отправлен мальчишка из ресторана, ближайшего к дому Апоксина, где оказался телефон.

— Ваше, ваше, высокобл…

— Чегооо?

— Товарищ, товарищ министр, что случилось?

— Почему вы не на работе? Материал газеты готов?

— Какккой, какккой материал?

— Каккой, коккой, — вне себя передразнил его Керенский. — Что вы кудахтаете, как курица… или как петух, — добавил он с гадкой усмешкой. — Где материал о вчерашнем митинге и беспорядках на нём? Где

данные об убитых и раненых в вашем листке?

— Яяяаа не знал, — заблеял в ответ Модест.

— Не знал? — леденея от гнева, прошипел, словно кот, Керенский. — Не знааал он оказывается, — ещё более мерзко протянул Керенский и, прищурив глаза, яростно взглянул на газетчика.

Апоксин ощутимо задрожал от страха.

— Это кто тут у нас получается репортёр и редактор? Я или всё же вы? — продолжал негодовать Керенский.

— Простите! — упал на колени Модест, — Ради Бога, простите!

Керенский еле удержался от желания пнуть данного субъекта. А хотелось очень сильно.

— Аааа! Апоксин, вашу мать в церковь послать! Вы позволяете себе не ходить на работу! И это после всего того, что я для вас сделал? Яаааа! Поднял вас на ноги, вручил газету, дал кучу денег. И всё это только ради того, чтобы услышать жалкое «простите»…

— Я, я, я…

— Вы, вы, вы — уже вовсю орал на Модеста Керенский. — По миру пущу, сделаю ваших детей сиротами, сгною в тюрьме. Расстреляю, как сукина кота!

— Аааа!

Привлечённый дикими криками, в кабинет заглянул типографский рабочий. Увидев разъярённого Керенского, он предпочел поспешно закрыть дверь и бесследно исчезнуть.

Не обращая ни на кого внимания, Апоксин рефлекторно сделал попытку обнять ноги благодетеля, пышущего яростью и злостью. Но Керенский не позволил ему это сделать.

— Марш работать. Сука! К вечеру каждый мальчишка должен бегать по городу, размахивая вашим поганым листком. В нём вы укажете и распишете в самых густых красках бессилие милиции, а вскользь упомянете большевика Ленина, из-за которого и произошёл весь сыр-бор. Можете рисовать в нём карикатуры, можете лить слёзы, можете писать пасквили, стихи, орать матом, всё что хотите, но листок просто должен сочиться возмущением. Вам ясно?

— Ясно, благодетель, ясно! — часто закивал Апоксин и тут же расплакался, по-прежнему стоя на коленях перед Керенским.

— Ну, раз ясно, то всё, адью, сеньор! — и Керенский, не теряя ни секунды, выбежал из типографии, уж не видя, как вскочивший на ноги и перепуганный до смерти Апоксин развил бурную деятельность. Но Керенскому было не до него.

В управлении жандармерии его давно ждали. На фасаде здания красовалась новая вывеска, четко выписанная крупными чёрными буквами: «Бюро особых поручений». Усатый унтер, стоявший на входе и вооружённый практически до зубов, окинув министра узнающим взглядом, посторонился и отдал честь.

Керенский, быстро пройдя в фойе, краем глаза зацепил два пулемётных расчёта с самым серьёзным видом находящихся на оборудованных для этого местах возле окон. Про себя Алекс порадовался, что люди усвоили прошлые ошибки и не допустят новых.

Керенского терпеливо ожидали в зале совещаний, тихо переговариваясь между собой. Войдя в огромный кабинет, Керенский сразу занял свое место, усевшись во главе прямоугольного стола. Климович поочерёдно представил ему всех собравшихся.

— Так, господа-товарищи, — обведя взглядом всех присутствующих за столом, произнёс Керенский. — Вот и наступили для нас весьма напряжённые времена. Милиция в очередной раз оказалась бессильна, и теперь нам предстоит создать штаб спасения Родины и империи, уж простите за пафос.

Я прошу всех максимально сосредоточить свои усилия на организации достойного отпора организованной и неорганизованной преступности, и не только. «Совет общественной безопасности» объявляется мной новой и основной структурой, вместо полиции, милиции и всего остального. Милиция будет расформирована, а все свои дела и людей она должна будет передать вам в течение недели. Отнеситесь с пристальным вниманием к их кадрам, там есть много сволочей. Всех уволить.

Ваша цель — это наведение в городе максимально жёсткого порядка. Соответствующий указ и приказ я подпишу сегодня же у Председателя Временного правительства. Для выполнения этой задачи вы должны набрать достаточное количество людей, которых хватит для решения всех проблем и пресечения бандитизма. Нужно вам две тысячи человек, набирайте две тысячи. Нужно десять тысяч, рекрутируйте десять тысяч. Деньги на это будут.

— А что должно делать Бюро особых поручений? — задал вопрос со своего места Климович.

— Бюро? Бюро должно готовить людей. Готовить ко всему. У вас в штате должны быть сыщики, филеры, группы захвата, группы уничтожения, аналитики, осведомители, криминалисты, медики. Все должны быть настроены весьма решительно и не бояться применения самых жёстких мер. У некоторых появится шанс отомстить за своих товарищей и родственников. И это я прошу вас тоже учитывать.

Обращаюсь сейчас ко всем. Нам нужны кадры. Опытные и решительные. Ищите людей. Ищите везде: в среде сенаторов, в среде молодых военных и морских офицеров, привлекайте на свою сторону всех, вплоть до финансистов. Юристов я беру на себя. Нам предстоит очень много работы и сейчас мы вместе делаем первый шаг к новому государству. Революция смела старый порядок, но не дала нового.

Из ничего ничего не рождается. Кадры решают всё! Но я предупреждаю, что в рядах людей, которые будут подчиняться мне, я не потерплю тех, кто запятнал своё имя мутными делами, а также олицетворяет собой самодержавие. Возвращения назад не будет, сами народные массы уже вкусили свободы и не поймут нас. Кто этого не понимает, прошу удалиться и уволиться самому. Есть такие?

Все переглянулись, но из-за стола никто не встал.

— Тем лучше! Вы можете меня ненавидеть, презирать, недолюбливать. Мне всё равно. Главная моя цель — это вытащить Империю из ямы, в которую она угодила. Нужно отринуть все: ошибки императора, продажное чиновничество, устаревший строй, войну, глупости первых революционных дней и взять себе на вооружение только лучшее из этого. Даже, скажу я вам, не лучшее, а действенное. Не важно, как это будет выглядеть со стороны, главное — результат.

Все молчали.

— Какого результата вы хотите? — спросил бывший полицмейстер, генерал Брюн.

— Я хочу порядка, а не анархии. Я хочу нового строя, я хочу, чтобы мы сохранили то, что имеем, а не пустили всё на преступный самотёк. А всё к этому идёт. Власть неожиданно упала в руки демагогам и болтунам, абсолютно к этому не готовым, уж поверьте мне на слово.

Временное правительство сформировалось весьма быстро, туда попали люди, слабо владеющие предметом управления. А, кроме того, они и сами не ожидали такого поворота. Всё произошло слишком быстро. Но и это не всё. Своими решениями Петросовет активно вставляет Правительству палки в колёса.