Кейджера Гора
Шрифт:
Лигуриус повернулся и вышел из вон. Покидая комнату, он едва мазнул взглядом по Сьюзан, но она немедля упала на колени и прижалась головой к плиткам пола. Рабыня поднялась лишь после того, как хлопнула закрывшаяся за мужчиной дверь.
– Прежде чем выйти, твой хозяин, стоя около кровати, сказал тебе что-то, – припомнила я. – О чём он говорил?
– Он высказал своё пожелание, - ответила она, - чтобы Вы поели.
Я торопливо соскочила с постели и подошла к маленькому столу, на котором стоял поднос с едой. Всё что угодно, только не вызвать недовольства у Лигуриуса. Это был мужчина, которому
Я, приподняв подол своей одежды, по-турецки уселась на подушку, лежавшую перед столом, и потянулась за ломтём жёлтого хлеба.
– О, нет, Госпожа, - взволнованно воскликнула девушка, и протягивая ко мне руку, пояснила: - Таким образом, садятся мужчины. Мы - женщины. Мы становимся на колени.
– Я буду сидеть так, - упрямо заявила я ей.
– Госпожа, конечно, понимает, - с болью в голосе сказала девушка, -что я должна докладывать Лигуриусу, моему хозяину, обо всём, что здесь происходит.
– Хорошо, я встану на колени, - тут же изменила я свои намерения.
– Так намного лучше и красивее, - одобрительно заметила Сьюзан.
И я, стоя на коленях, приступила к еде. Что и говорить, эта поза, хотя я не думаю, что признала бы это раньше, больше подходит девушке. Я действительно почувствовала себя в ней намного удобней, чем сидя со скрещенными ногами. По крайней мере, это заставило меня почувствовать себя намного более женственной. Я задумалась, а не было ли определенной справедливости, в том, чтобы женщинам стоять на коленях. Конечно же, мы выглядим ещё привлекательнее, находясь в этой позе.
– А ещё эта позиция, по крайней мере, если нам разрешают держать колени сжатыми, позволяет нам некоторую скромность, прикрывая наши интимные места. Кроме того это положение, может быть принято легко и красиво, также и встать из него можно с красотой и с грацией. Ну и, безусловно, эта поза предполагает не только привлекательность и изящество, но ещё и покорность.
Надо признать, что эта мысль давно не давала мне покоя. Но тогда я думала что, если женщины должны быть покорными, независимо от того было ли это правильно или нет, то такое положение будет наиболее подходящим и естественными для них. В любом случае коленопреклонённое положение действительно заставляло меня почувствовать изящной и изысканно женственной. Что и говорить, в тот момент эти ощущения меня изрядно удивили. Впрочем, мне внезапно показалось абсурдным то, что я должна быть смущена, или даже чувствовать себя виноватой или стыдящейся этих своих чувств.
Думаю, что тогда я полностью поняла, возможно, впервые в жизни, что такое власть общественного мнения, под постоянным давлением которого мне прежде приходилось жить. Как странно и пагубно, что женщину заставляют чувствовать себя виновной о том, чтобы быть женственной, искренне женственной, совершенно женственной! Как ужасна эта эффективность современных методов ломки сознания! В мире, в котором я родилась и жила, природная сексуальность была не составной частью, а лишь побочным эффектом. Я уже поняла, что в этом мире всё наоборот, мужчины и женщины не были одинаковыми.
Несомненно, здесь я, буду принимать только по-настоящему женские положения, возможно просто, потому что я женщина. Как оказалось,
Конечно же, я имела право быть недовольной своим полом и отрицать его, если пожелаю. Что мне делать, если я боялась быть женщиной по настоящему, со всеми вытекающими последствиями, несомненно, я не должна быть принуждена становиться ей! И всё же я почувствовала, что глубоко в моём сердце родилось чувство возможного освобождения, появилась внезапная, изумительная надежда, что здесь, на этом мире, я смогу стать свободной, даже, несмотря на то, что я могу оказаться стальном ошейнике. Всё равно я буду тем, кем я действительно являюсь, не просто человеком, но тем видом человека, которым я фактически была, человеческой самкой -женщиной!
– Напиток Госпожи остыл, - отвлекла меня от размышлений Сьюзан.
– Позвольте мне сходить подогреть его или принести для Вас свежий.
– Нет, - отказалась я. – не стоит. Он и так прекрасен.
Я двумя руками подняла маленькую, не имевшую ручки чашку. Я была взволнована тем, что она сказала «принесу». Она была той девушкой, которая предназначена для того, чтобы приносить что-либо своему Господину или Госпоже.
– Госпожа, - вновь окликнула меня девушка.
– Вы же женщина. Пейте это изящнее.
Я снова отпила из чашки.
– Да, Госпожа. Так гораздо женственнее.
Теперь я понял, даже глубже, чем прежде, насколько глубоко сексуальность пронзает эту культуру. Различия между мужчинами и женщинами здесь проявляются даже в мельчайших аспектах поведения. Какая же глубокая пропасть лежит в этой культуре между тем, что значит быть мужчиной и быть женщиной.
– Это был горячий шоколад, - радостно сказала я, допив чашку и поразившись богатому сливочному вкусу напитка.
– Да, Госпожа, - улыбнулась девушка.
– Он был превосходен, - похвалила я.
– Спасибо, Госпожа, - довольно отозвалась Сьюзан.
– Его доставили с Земли? – поинтересовалась я.
– Не напрямую, - ответила она.
– Без сомнения, многое здесь, в конечном счете, имеет Земное происхождение. Весьма вероятно, что семена, из которых выросли первые деревья какао на этом мире, были принесены с Земли.
– Эти деревья растут где-то поблизости? – сразу заинтересовалась я.
– Нет, Госпожа. Мы закупаем какао бобы, из которых был сделан шоколад, у торговцев с Коса, которые, в свою очередь, получают их откуда-то из тропиков.