КГБ в смокинге. Книга 2
Шрифт:
— Я не шучу!
— А если не шутишь, то перестань трепаться. У нас мало времени…
Он вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда что-то, отворил заднюю дверцу «мерседеса» с противоположной стороны и сунул в салон два небольших чемодана, таких элегантных и красивых, словно их сняли со стендов выставки достижений легкой промышленности. Захлопнув дверцу, Витяня вновь уселся за руль.
— Ну, что, поедем наконец? — поинтересовалась я. — Или ты уже забыл, как возил меня по Москве на своем «мерседесе»? Помнишь, из Дома кино?
— Помню, — буркнул Витяня, извлекая из бардачка какие-то бумаги и папки. — Только
— Дежурная машина КГБ?
— Вроде того.
— А сейчас чья?
— А сейчас это не имеет значения еще больше, чем тогда, — отрезал Витяня. — Открой оба чемодана. В одном из них мои вещи. Во втором — твои. Мои передай сюда, а в свои немедленно переоденься. Только быстро, Валентина, без самолюбований!..
Чемодан Витяни я определила с первой же секунды, как только подняла кожаную крышку: он был набит какими-то вещами, которые я попросту не стала разглядывать, поскольку сверху лежало два продолговатых пакета с очень элегантными неяркими галстуками. На черной этикетке одного из них я прочла вышитую золотом надпись: «Trivera. Made in Italy». Я перебросила чемодан Витяне на переднее сиденье, а сама занялась вторым.
Вещей в нем было немного, но все они — великолепный просторный французский пыльник с погончиками и подкладкой из алой фланели, изящный серый костюм английского твида, состоявший из юбки и строгого, прямого покроя, пиджака, гладкий светло-коричневый свитер под горло из тончайшего кашемира, такого же цвета «лодочки» на среднем каблуке и два пакета с французским бельем и тремя парами светлых, телесного цвета колготок — были высочайшего качества и, что меня поразило больше всего, моего размера. Неизвестный костюмер, как выяснилось, прекрасно знал не только номер моей обуви, но и объем груди. Я разложила вещи на кожаных подушках «мерседеса» и смотрела на них с умилением роженицы, впервые взявшей на руки своего первенца. Воистину воздействие красивых вещей на самочувствие женщины — самая перспективная тема для профессиональных психиатров.
— Ты что там, заснула?! — рявкнул Витяня.
— При тебе, что ли, переодеваться, урод?
— Послушай, Мальцева, — Витяня зашипел на меня, как потревоженная кобра. — Если мы задержимся здесь еще минут десять, то в морге будем лежать рядышком. Причем оба голенькие, в чем мама родила и КГБ похоронит. Понимаешь, идиотка несчастная? Ты что, шмоток не видела? А ну-ка переодевайся, пока по шее не надавал!
— Я вся грязная! Мне голову помыть надо!.. — заныла я.
— Да хрен с ней, с твоей головой! — заорал Витяня в полный голос.
Препираться не имело смысла, и я стала сбрасывать с себя вещи, в которые меня заботливо упаковала загадочная Мария. Расставалась я с ними без всякой печали и даже наоборот — с облегчением. Учитывая относительно стесненные условия «мерседеса», а также отсутствие опыта в подобного рода занятиях, переодевание заняло у меня не меньше семи минут. Но и не больше, поскольку Витяня уже не орал. Когда я вышла из машины, чтобы надеть плащ (в машине сделать это было затруднительно), а потом уселась рядом с Мишиным, несколько секунд мы смотрели друг на друга с нескрываемым изумлением. Витяня, в строгом и весьма элегантном черном костюме, в крахмальной рубашке с изящным воротничком на пуговичках, повязанной итальянским галстуком, причесанный и гладко выбритый (механическая бритва наличествовала в том же волшебном чемодане),
Минут двадцать я не обращала на него никакого внимания, так как обнаружила на противосолнечном козырьке довольно большое зеркальце и занялась своим лицом. Судя по всему, Витяню эта пауза устраивала: он о чем-то сосредоточенно думал, хмуря лоб и бормоча что-то себе под нос. Впрочем, меня это особенно не встревожило, поскольку его постоянно бросало из балаганного ерничества в мировую скорбь и озабоченность. Наконец, когда процесс наведения марафета был завершен, а волосы туго собраны и стянуты сзади резинкой, я обернулась к попутчику:
— Может, расскажешь что-нибудь?
— Что тебя интересует? — не отрываясь от дороги, спросил он.
— Ну, во-первых, откуда эта роскошная машина и шмотки?
— Мир не без добрых людей, — философски сказал Витяня. — Вот и нам помогли.
— Кто мы сейчас?
— Супруги.
— И когда успели? Пока переодевались?
— Ты обратила внимание на номер машины?
— Нет.
— Эта машина — дипломатическая. Она приписана к посольству Франции в Праге.
— Стало быть, мы?..
— Я! — поднял указательный палец Мишин. — Я — советник атташе по культуре. А ты — моя жена.
— И документы у нас в порядке?
— А как же! Все чин-чинарем. Как у людей.
— Так чего ты нервничаешь? Дипломатический иммунитет нам обеспечен. Или нет?
— Понимаешь, подруга, — Витяня прикурил от вмонтированной в панель зажигалки. — Есть люди, которые не умеют читать по-французски. Даже несмотря на то, что это — признанный мировым сообществом язык дипломатии. И не потому, что не могут, нет. Эти люди как раз все могут. Они просто не хотят читать. Задание у них такое: коли встретите кого подозрительного — забудьте все языки, кроме русского. В худшем случае недоразумения будут улажены позже и — не вами. Понимаешь, о чем я?
— Где мы сейчас находимся?
— Стратегически — в заднице.
— А тактически?
— На территории Чехословацкой Социалистической Республики.
— И куда едем?
— В Румынию.
— Куда?
— Что тебя так удивило? — пожал плечами Мишин. — Красивая страна, берег Черного моря. Не сезон, правда…
— А почему не в Австрию?
— А почему в Австрию?
— Мишин, если не хочешь говорить — заткнись. А если говоришь, то не считай меня идиоткой, ладно?
— Границы перекрыты наглухо, Валентина. — Витяня повернулся ко мне и пожал плечами. — Особенно с капстранами. Так что, подруга, про родину Моцарта забудь. Не для нас эти роскоши.
— Витяня, а почему мы не можем доехать до Праги?
— А кто тебе сказал, что мы до нее не доедем? Хочешь полюбоваться на Пражский Град?
— Там ведь тоже есть посольство Франции!
— Там много посольств, подруга. В том числе советское. Но понимаешь, какая незадача: ни одно из них не признает в нас своих граждан, не говоря уж о том, что кто-то будет здорово удивлен появлением нового советника атташе по культуре, да еще и с очаровательной супругой…