Кикимора болотная
Шрифт:
И потащила девицу в квартиру.
Я пришла в полное недоумение. Что за чертовщина? Куда она поволокла мою девицу? Это что? Она уже и моих гостей принимать собирается?
Не успела я прийти в себя, как затисканная объятиями девица вновь появилась на площадке. За ней шла смущенная Татьяна с журналом «Башня» в руках и извинялась на все лады:
— Простите, я вас приняла за Зину, дочку тети Дуни. Вы похожи, очень похожи. Миша! Юра! Андрюха! Ведь правда?
— Правда! Правда! — басовито загудело из глубины квартиры.
Девица
Татьяна исчезла, и на площадку выползла Старая Дева с головой, утыканной бигуди. У нее постоянно вместо головы — бигуди. Что она только на них наматывает? У нее же нет волос.
— Как вы относитесь к гостям из будущего? — заученно заблеяла девица. — Что скажете о бесконечности Вселенной?
Старая Дева вместе с бигуди ушла в размышления, а девица, пользуясь этим, просочилась в ее квартиру и повела свой репортаж уже из прихожей. Речь шла о господе, совести и вере. Старая Дева, понятия не имея ни о первом, ни о втором, ни о третьем, обожала такие речи, из чего следовало, что у проходимки есть перспектива состариться прямо в ее квартире.
Но кого уже они стали присылать к нам, эти свидетели Иеговы? И откуда они берут этих своих свидетельниц? Прямо с панели, что ли? Фу, как она меня перепугала, эта девица.
Я отлепилась от «глазка» и отправилась на кухню. Не успела я заняться уборкой, как опять раздался звонок.
— Это ко мне! — крикнул Евгений и вновь помчался в прихожую.
Я рассердилась, плюнула и взялась-таки за чистку плиты, чего долго не решалась делать. Евгений тут же вернулся. Он был полон разочарования.
— Это к тебе, — равнодушно бросил он и поспешил в ванную.
— Да постой же, — зашипела я. — А теперь там кто?
— Какая-то девица. Спрашивает Софью Адамовну. Это ты?
— Это я, ответила я, придирчиво всматриваясь в его глаза. — А что за девица? Хорошенькая?
Взгляд Евгения не выражал ничего, кроме крайнего нетерпения.
— Обычная девица, каких миллион. Сонь, мне некогда, ты иди, она ждет.
Я несколько успокоилась, но бдительности решила не терять. Придала своему лицу самое строгое выражение и поплыла в прихожую.
Девица топталась у двери на коврике. Вид у нее был очень смущенный, а когда я грозно сказала «ну?», бедняга и вовсе сконфузилась. Глаза из-под челки смотрели загнанно и обреченно.
«И где только Маруся откопала такую?» — подумала я и строго повторила вопрос:
— Ну?
Девица покрылась красными пятнами, нервно затеребила подол платья и, приседая, сказала:
— Здрасте.
— Здравствуйте, милая, — покровительственно ответила я, придирчиво изучая ее и оттаивая душой.
"Нет, это существо не опасно. Чтобы мой Астров изменил мне вот с этим?
Даже если такое случится, я только ему посочувствую".
Я
— Итак, слушаю вас, — сказала я, после чего девица растерялась окончательно и сбивчиво залепетала:
— Меня это, Жанна зовут, я это, насчет работы пришла, мне это, говорили, я собиралась уже вчера, но, сказали, что как бы не надо, а сегодня, вот.
— Понятно, следуйте за мной, — усмехнулась я и отправилась на кухню.
Когда мы проходили мимо ванной, внезапно распахнулась дверь, и перепачканный Евгений шагнул нам навстречу. Девица испуганно шарахнулась и юркнула на кухню раньше меня.
— Кто это? — свистящим шепотом спросил Евгений, делая ужасные глаза.
— Прислуга, — издевательски кривляясь, ответила я. — Допрыгались, милые.
— И как она?
— По-моему, ее надо лечить.
Евгений пожал плечами и скрылся в ванной, а я отправилась на кухню.
Девица стояла ко мне спиной и смотрела в окно.
— Присаживайтесь, Жанна, — я указала на стул. — Кофе хотите?
— Спасибо, — робко ответила она.
— Спасибо? В каком смысле?
— В смысле… Не хочу.
Я задумалась о соотношении робости и покорности в характере человека и на несколько секунд забыла о Жанне…
Очнулась я, лишь когда Санька выскочил из ванной и с криком «где моя прислуга?» прыгнул на руки Жанны.
Я остолбенела. Я близка была к обмороку, поскольку находилась в уверенности, что девушка точно лишится чувств, но ошиблась. Жанна мгновенно преобразилась. Она рассмеялась, не выпуская Саньку из рук, уселась на стул, повела с ребенком бойкий разговор и через пять минут знала о нас столько, что я озаботилась новой проблемой.
Оказывается, наличие прислуги в доме делает жизнь его обитателей весьма прозрачной.
С этим смириться я никак не могла, но, видя своего ребенка в руках Жанны радостным и счастливым, я представила себя сидящей, скажем, в опере, а рядом Евгений. Что ж, недурно. А к нашему приходу Санька, отмытый до белизны, переодетый в свежевыстиранную пижамку, сладко дремлет на кружевных белоснежных простынях, а на столике в гостиной приятный ужин на двоих и при свечах…
Просто блеск!
Я посмотрела на Жанну совсем другими глазами.
"Ну и пусть сплетничает, — храбро подумала я. — После Старой Девы и верной подруги Маруси мне это совсем не страшно. Главное, что она любит детей.
И они любят ее, если судить по моему Саньке, а его трудно обмануть".
— Что вы умеете делать? — спросила я, чтобы не выглядеть легкомысленной.
Жанна вмиг утратила веселье, привычным движением (как куклу) прижала моего сына к груди и серьезно отчиталась:
— По дому умею делать все: стирать и гладить белье, чистить ковры, натирать паркет, знаю десять рецептов варки кофе, хорошо готовлю традиционные блюда и обожаю драить кастрюли.