КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– Он уплыл, – сказал один другому. – Я предупреждал.
– Догоним его на острове, – ответил другой. – Он никуда теперь от нас не денется.
Тиерн, притаившись, слышал их торопливые шаги, потом плеск воды, скрип уключин.
Переждав еще немного, он рванул – тени в капюшонах обернулись, глядя, как он бежит, поднимая тучи мокрого песка и камешков, – и через миг был возле их догорающего костра. Распинав ногой головешки, он схватился за горячее кольцо и рванул крышку люка.
Серые тени на озере расхохотались. Это был смех жуткий, свистящий. Их лодка, немного отплывшая от берега, покачиваясь, тихонько плыла обратно, и они не спешили – они просто смотрели на отчаявшегося человека на берегу и смеялись.
Под
С диким рычанием он налетел на неизвестных, и Кривой опустился на плечо одного из них. Человек под серым капюшоном заорал, и его одежда в миг почернела, а поврежденная рука повисла, как плеть. Возможно, это внезапное нападение и спасло Тиерна, потому что против одного он еще имел шанс выстоять.
Второй был умнее – Тиерн едва успел увернуться от его угрожающего вида тесака, метившего ему прямо в сердце, и выхватил из складок одежды верный стилет. Оружие, скрежеща, скрестилось, и от коварного стилета Тиерна, проткнувшего на своем веку немало смелых сердец, посыпались яркие искры и осколки – тесак жуткого незнакомца выщербил его, отколол от него кусочки так легко, словно в руках Тиерна был не стальной кинжал, а деревянная палка. Второй удар снова высек искры из металла, но Кривому повезло чуть больше, чем стилету. Серого это разозлило; из-под серого капюшона раздался такой жуткий звук, что Тиерн похолодел; волосы встали дыбом на его голове. То был не крик и не визг, то был клекот, словно какой-то хищник полоскал горло теплой кровью своей жертвы. Словно по волшебству из-под взметнувшегося серого плаща выскользнула тонкая сеть, позванивая, и Тиерн отшатнулся от её раскаленных докрасна ячеек. Это невозможно! Не может этого быть! Резкая боль убедила его в обратном, и обожженная кожа отвратительно завоняла паленым.
– Попался, – смех незнакомца был столь же ужасен, как и его плотоядный клекот. Тиерн, прожигая ладонь едва ли не до костей, с ревом ухватился за сияющую раскаленную проволоку и вырвал впившиеся звенья из тлеющего рукава. Край сети, свисающий из зажатого кулака Тиерна, был все еще раскален, и тот, не долго думая, наотмашь ударил им серого. Сеть, прожигая серую рясу, впилась в тело, серый страшно завопил, отбиваясь от пут. Это дало Тиерну небольшое преимущество, он плечом оттолкнул нападающего и кулаком ударил куда-то под серый капюшон. Нападавший хрюкнул, нелепо взмахнул руками, и Тиерн, еще раз ударив его в лицо кулаком с зажатым в нем Кривым, рубанул незнакомца по шее. С ним было покончено.
Распаленный схваткой, Тиерн обернулся ко второму. Тот молча сидел на дне лодки, зажав рукой кровоточащую рану. Лица его под капюшоном так и не было видно, да Тиерну почему-то и не хотелось его видеть.
– Выход, – выдохнул он. – Где выход? Тебе лучше ответить, если хочешь жить.
– Жить, – повторил неизвестный очень тихим, и вместе с тем страшным голосом. – Что ты знаешь о жизни, беглец? Я вот ничего не знаю; я даже не уверен, жив ли я, или я – это всего лишь чей-то сон, наваждение. И потому, возможно, в этом мире ничего не изменится, если ты сейчас отрубишь мне голову своим странным мечом.
Тиерн, ничего не понимая, отшатнулся от человека в капюшоне.
– Что ты несешь, безумец, – произнес он неуверенно. Он был совершенно сбит с толку безумными речами незнакомца. – Может, от твоей смерти мир и не изменится, но ты испытаешь несколько неприятных моментов на своей шкуре, и заодно точно узнаешь, жив ты или нет. Лучше тебе сказать
Неизвестный тихо, нехорошо рассмеялся, так, что у Тиерна волосы дыбом встали.
– Боль, – прошипел незнакомец. – Что ты можешь знать о боли, ничтожный?
Его презрение разозлило Тиерна. «Да что я, мальчишка, в самом-то деле? Можно подумать, это я сижу тут с отрубленной рукой, а он стоит надо мной и имеет какую-то власть», – раздраженно подумал он.
– Может, кое-что и знаю, – зло прошипел он, и с размаха воткнул лезвие в бедро неизвестного. Тот заорал, и Тиерн с садистским удовольствием повернул лезвие в ране, чтобы причинить еще большую боль. Здоровой рукой незнакомец ухватился за лезвие, словно хотел ослабить давление или вовсе вырвать меч из ноги, но Тиерн не дал ему этого сделать, и тот лишь обрезал руку. – Может, не так много, как ты, незнакомец, но и того, что знаю, хватит, чтобы немного тебя помучить. Ну что, хочешь еще поспорить? – Тиерн, усмехаясь, снова слегка надавил на меч, и незнакомец вновь взвыл. Его серая одежда быстро намокала, пропитываясь кровью. – Или все же расскажешь мне о том, как выбраться отсюда, пока у тебя есть шанс? Торопись. Скоро ты просто истечешь кровью.
– Я ничего не скажу тебе, Тиерн, – прошипел незнакомец, и Тиерна вновь обдало ужасом. Второй раз он слышал в подземелье свое имя, второй раз твари и монстры, обитающие тут, говорили ему – мы поджидаем тебя здесь, мы все знаем о тебе. – Ты, конечно, меня убьешь, и даже, может, будешь пытать, если успеешь – ты прав, я вот-вот истеку кровью, – но это не поможет тебе выбраться отсюда. Мы ждали тебя, Первосвященник Тиерн. Рано или поздно, но ты пришел бы сюда, или тебя привели бы поневоле. Ты принадлежишь этому подземелью, оно не отпустит тебя, Тиерн.
– Хватит болтать всякую чушь, – рассвирепел Тиерн. Слова незнакомца пугали его. – Тебе не удастся напугать меня.
– Ты уже напуган, – возразил незнакомец и вдруг расхохотался странным, булькающим смехом. – Ты никогда не выберешься отсюда, Тиерн. Ты умрешь здесь.
– Замолчи, – яростно заорал Тиерн, и, не помня себя, рубанул Кривым по скорчившемуся у его ног телу, еще и еще разрубая плоть. Незнакомец замолчал; он лежал ничком, и теперь больше походил на бесформенный мешок, набитый мокрыми тряпками, чем на человека. Тиерн отступил тихо-тихо, стараясь даже не дышать. Его победа над двумя незнакомцами не радовала его, напротив – напугала его еще больше. Если жизни этих людей они же сами ценили так мало, то во сколько оценят они его жизнь? Совсем ни во сколько. А значит, этот, убитый, прав – у Тиерна нет даже шанса спастись.
– Ну, уж нет, – зло произнес Тиерн. – Нет, я сказал. Я все равно не дамся им в руки.
Не долго думая, Тиерн направился к первому убитому – он хотел снять его одежду и надеть её на себя. С некоторым содроганием он приподнял капюшон на мертвом лице – неизвестно, что он ожидал увидеть под ним, но это было всего лишь обычное человеческое лицо, заострившееся и выбеленное смертью.
Странно, подумал Тиерн. Самые опасные и страшные существа в этом мире оказываются просто людьми.
Нужно было что-то делать. Эти, в серых капюшонах, могли вернуться в любой момент. Они могли прятаться на берегу, поджидать его… Трясущимися руками, озираясь по сторонам, Тиерн поспешно стащил с мертвеца его серое одеяние и натянул на себя. Одежда, если не считать кровавого пятна на шее, была, как ни странно, чистой и пахла горьковато-свежим ароматом хвои. Под серым одеянием у убитого был теплый добротный костюм, такой, какой мог надеть бы благополучный зажиточный бюргер, и Тиерн поймал себя на мысли, что, кажется, ему знакома манера портного украшать ворот и манжеты, но он тут же отогнал от себя эту мысль. Если это и в самом деле один из добропорядочных бюргеров…. Нет, нет, не думать об этом.