КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
– Он не увидит его! – раздраженно бросил Черный, оставив свое занятие. – Ладно! Мы нашли то, что искали. Машина Монка мне без интереса, коль скоро я уже знаю, что он просто дремал тут же, в пещерах. Пора искать Дракона, не то…
Все реликвии и само завещание Черный запихал в ларец и застегнул застежку – без Ключа он превратился в банальную шкатулку.
– Положи это в свой мешок, – распорядился он. – Если на нас нападут, то будут думать, что все это у меня, и у тебя будет время увезти все это подальше – а это необходимо спрятать так далеко, чтобы Король никогда не нашел! Или же уничтожить.
С трудом мы протиснулись сквозь тесные наоржьи двери и рванули через темный мрачный зал к выходу. Сердце мое бешено колотилось; свет, мечущийся по стенам и разбегающийся миллионами блесток по далекому потолку, пугали меня, мне казалось, что я какой-то расхититель гробниц, осквернивший покой страшного духа, и что дух этот не преминет мне отомстить.
Ах, когда же я научусь прислушиваться к своим страшным догадкам!
Когда мы выскочили в главный зал, тот, что с балюстрадой, мои страхи обрели плоть и кровь. В глаза нам ударил яркий свет – оказывается, когда стоишь лицом к мертвой долине, она ослепительно сверкает на солнце, – дохнул ветер, колючий и жаркий, и недалеко, у подножия замка, я увидел тех, кто называл себя таинственным Орденом.
Даже странно было, что всего против двоих маленьких людей выстроилась такая армия! Медленно тащились обозы, запряженные тяжеловозами, с какими-то снарядами – в ужасе подумалось мне, что сейчас это полетит в нас, – и шагали солдаты, сплошь маленькие наорги с пиками, с закрытыми шлемами лицами и с маниакально горящими в прорезях этих шлемов глазами. Верхом ехали генералы (или Патриархи этого Ордена, что, думаю, одно и то же), и на сворах псари еле сдерживали рвущихся в бой страшных тварей с оскаленными пастями, лишь немного напоминающих собак. И, разумеется, тут же выступали те, кто теперь назывался Проклятыми. Их было немного, может, всего с десяток, но то были рыцари, на породистых скакунах, в латах, начищенных до блеска, с устрашающими черными узорами, и с острыми мечами… Ужас.
– Дверь! – проорал Черный, скинув с плеча мешок с наоргом.
Наорг выпал из мешка, как камень и неторопливо поднялся, кряхтя. Он перенес падение практически молча; глаза его неподвижно уставились в потолок, он беззвучно шевелил губами, словно молился перед смертью своим богам.
– Рано, рано молишься, Екро! – прокричал я, и на меня накатило бесшабашное веселье. Нет, в самом деле – такая армия против нас двоих! Да они нас просто боятся! Это же смешно! – Мы еще разобьем их в пух и прах! Вот только погеройствуем – должен же я увековечить подвиг принца Зеда?! – и разгоним их! Поверь мне, мы успеем славно повеселиться до прихода князя Гедиминаса!
– Правильно, – поддержал меня Черный напористо.
С грохотом мы скатились по каменной лестнице вниз, в каменную пещеру. Даже сквозь её толстые непробиваемые стены я слышал, как марширует уже совсем близко армия наоргов, как топочут железными подковами их кони! Еще немного, и они ступят на мост.
Чуть не падая, мы неслись во весь дух к заветной гранитной глыбе, которую так опрометчиво оставили открытой – а в щель меж ней и косяком я уже видел фигуры, застилающие свет…
– Ключ! – проорал Черный, со всего размаху
Я с разбега упал на колени, поспешно потроша свой мешок. Отскочила застежка, и на пол вывалились все королевские регалии, и Черный, выхватив из моих неловких рук Ключ, всадил его в скважину, и повернул. С грохотом дверь плотно подошла к косяку, и я с облегчением услышал, как на той стороне с лязгом и громом врезались в каменную глыбу латники, и кричали в бессильной злобе.
Черный на том не остановился; поворачивая Ключ раз за разом, он опустил все четыре двери – я слышал, как гудит земля, на которую опускаются каменные блоки, и в ужасе бегут наоржьи войска, чтобы не быть раздавленными этими падающими каменными плитами. И что-то мне говорило, что не все, далеко не все успели убежать…
Черный вырвал Ключ из скважины, задыхаясь; все это произошло так быстро, что мы даже не успели отойти от бешеного бега. Екро бесстрастно взирал на нашу возню. Губы его были стиснуты, и никакая сила не смогла бы вырвать из них и слова.
– Кончено, – произнес Черный, сползая без сил по стене. – Ох, и упарился же я! Скажу, не таясь – я испугался. А ты?
– И я, – признался я, собирая барахло, вывалившееся из моего мешка. – Только ничего еще не кончено. Все только начинается.
Черный с энтузиазмом кивнул.
– Это точно, – ответил он. – Айда наверх, посмотрим, что они там задумали!
Мы снова вернулись в верхний зал с балюстрадой; вот черт, я теперь что, до конца своей жизни буду бегать туда-сюда по этому чертовому замку?! Еще понастроили таких высоких лестниц…
Сверху нам открылся чудный вид. Замок был очень высок, и с верхней его площадки хорошо была видна практически вся долина – и уж тем более, вся армия Ордена.
У самого замка располагалось маленькое озерко, наполненное водой – думаю, его налили дожди или что-то в этом роде, а может, это был сток от ручья, благо, что совсем рядом начинался мост. Там-то армия наоргов и развернула свой лагерь.
Снег, что немного укрывал подход к замку, был обагрен кровью, и на нем наорги выкладывали тех, кого частично извлекли из-под замковой двери. Тут же, неподалеку, весело плескался разноцветный флажок палатки лекаря. И некие недобрые личности устанавливали деловито катапульту и еще какие-то метательные машины. То, что я принял за обоз, на самом деле оказалось машинами войны, и уродливый обслуживающий персонал, содрав с них грубую промасленную помятую ткань, теперь деловито приводил их в боевую готовность.
– Это дурно, – определил Черный, – если они смогут закинуть сюда нечто горящее… например, шар из смолы. Вон поджигают.
Черный покопался в своем мешке и достал подзорную трубу.
– Ага, – произнес он, наводя её на неприятеля. – Вот человек из рода князя Гедиминаса! Я почти уверен в этом, у него не щите изображен огонь. Вот откуда такая изуверская казнь… Интересно, как сам Гедиминас объяснил свое отсутствие?
– Сказал, что прибудет позже, – ответил я. – Делов-то! Что ты еще видишь?