КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
Лишь когда внизу началась эта жуткая сеча, когда я увидел Гедиминаса верхом впереди всех, крушащего послушников Ордена налево и направо, я обмяк и сполз по стене, плюхнувшись на зад прямо на ледяные камни. Кураж пропал, и я ощутил, как смертельно замерз и устал, как бурчит голодное брюхо и как потрескались от жажды и холода губы. Пальцы мои были разодраны тетивой, на подушечках горели сорванные мозоли. Я мрачно разглядывал руки и лениво соображал, что нужно было бы, по идее, идти вниз и биться вместе с приведенными князем воинами, но двигаться было отчаянно лень. Да
Наорг Екро улюлюкал, глядя вниз, и воинственно потрясал своим тупым мечом; Черный – теперь мне почему-то не хотелось называть его Королем, его королевские замашки вдруг испарились, стоило появиться Гедиминасу, – смотрел вниз и злорадно хохотал.
– Ты был прав, – крикнул он, обернувшись ко мне, – мы славно повеселились! Мы дождались Гедиминаса! И мы победили – мы победили, понимаешь?!
Я лишь кивнул; да, мы победили.
Однако, вместе с первым же вестником победы – внизу пели рога, оповещая о том, что враг разбит, – к Черному вернулся разум. Он глянул на башню – Алкиност все еще сидел там, неподвижный.
– Торн, дай мне твой мешок! – попросил Черный. Я кивнул на свою сумку, валяющуюся рядом. Черный ринулся к ней, как коршун.
Ларец все еще лежал в ней; и завещание Короля, и Венец и Дева – все было там. Черный торжественно положил рядом с ними и ключ и закрыл крышку. Дракон молча наблюдал за его действиями.
Черный торжественно встал на одно колено и протянул шкатулку вверх.
– Мой государь, – четко и внятно произнес он. – Я отрекаюсь от короны Короля в пользу Драконьего венца. Я более не Король. Я отдаю эти вещи тебе, ты волен сделать с ними все, что пожелаешь. Уничтожь их.
Наорг Екро даже дышать перестал. Дракон молча разглядывал смиренно склоненную голову.
– Сын мой, – произнес он наконец, и из моей груди вырвался вздох облегчения, такой явный и шумный, что Дракон усмехнулся. – Пожалуй, я сохраню их. Я не стану уничтожать их.
Черный поднял на него удивленные глаза. Дракон улыбался; я знал – точнее, все это знали, – что ему достаточно просто проглотить их, и они исчезнут с лица земли тут же, немедленно.
– Нет?! – в смятении произнес Черный.
– Я оставлю их у себя на тот случай, если ты вдруг снова пожелаешь примерить вещи Короля, – ответил Дракон и поклонился Черному как Королю. – У меня нет причин противиться этому.
Тем временем внизу князь Гедиминас полностью разгромил Орден; и большинство знамен Проклятых было втоптано в грязный, смешанный с землей и кровью, снег. Последние из семей, предавших и уничтоживших самих себя, исчезли. Вновь от рук своих же… что ж, надеюсь, эта ветвь, та, что выжила, будет здоровой и крепкой, и болезнь безумия и кровожадности никогда не подточит её.
– Я рад, что мы успели, мой Король, – прокричал князь, гарцуя на разгоряченном коне, когда мы, наконец, вышли из своей устоявшей крепости. – И я вижу, что и ты успел вовремя! – он кивнул на Дракона.
– Да, я успел, – ответил Черный. – Только я больше
Солдаты Гедиминаса сгоняли в кучу тех наоргов, что уцелели в битве и сдались в плен. Их было немного, но среди них был Патриарх. Теперь, без своего красивого статного коня, простоволосый, с развевающимися по ветру седыми прядями, он не выглядел всемогущим и самоуверенным. Это был просто жалкий сгорбленный старик. И я ему так и сказал. Не знаю, почему.
От моих слов он отшатнулся, словно я пообещал ему что-то нехорошее. В глазах его стоял ужас.
– Так это ты! – выдохнул он, разглядывая мои израненные руки. – Ты стрелял!
– Я, – просто ответил я, демонстрируя ему лук. Он улыбнулся через силу трясущимися бледными губами.
– Этот лук был специально изготовлен для воинов из избранных, из тех, которые появились в подземельях замка благодаря воле Короля и нашему умению, – горделиво произнес он, словно давние воспоминания грели его душу и наполняли его кончающуюся жизнь смыслом. – Мастера долго искали старый гамб, крепкий и сильный, чтобы изготовить этот лук. Для тетивы собирали волос диких лошадей с севера… Этот лук слишком велик для тебя. Да и никто из смертных не может натянуть этой тетивы. Как же ты справился?
– Жить захочешь – еще не так раскорячишься, – грубо ответил я, дергая тетиву. Да, старик был прав – теперь, вот сейчас, мне ни за что не натянуть её.
Но моя неуклюжая шутка не вызвала ни гнева у старика, ни непонимания. Напротив – он кивнул, словно я сказал нечто, о чем он догадывался, словно я подтвердил некую истину.
– И ты, – старик перевел взгляд на Черного, лицо которого было все еще украшено нелепыми кошачьими усами. – Тот, кто с боем завоевал дворец Короля… Теперь эта долина – твой кнент по праву и по законам войны. Если, конечно, ты осмелишься на весь свет объявить о том, что претендуешь на сокровища Короля.
– Чем напугал! – насмешливо произнес Черный, оглянувшись на зеленеющую Драконьим золотом землю. – Конечно, осмелюсь. Я такой жадный человек, что меня ничто не остановит. Тем более – немощный призрак Короля.
Дракон лишь кивнул – да, это твое право. Забирай!
Так Черный стал наибогатейшим человеком Пакефиды.
Но об этом как-нибудь в другой раз.
– Что будем делать с пленными? – спросил Гедиминас. Патриарх с усмешкой посмотрел на князя – одному из Проклятых и в голову не должен был прийти этот вопрос!
– Как выродилась кровь, – процедил он надменно. Черный гадко усмехнулся:
– Напротив – я вижу явный прогресс, – едко сказал он. – Если бы не то, что родилось в сердцах новых членов семей Проклятых, то, что тебе, наорг, неизвестно, а меж тем оно просто называется – милосердие, – то князь Гедиминас сейчас имел бы все шансы ответить за давний грех его Проклятого предка. Ты знал об этом, князь? Если бы ты пошел с Королем открывать его тайник – а ведь это почетное место у трона, что обещал тебе Король? – то ты сгорел бы.