Кингчесс
Шрифт:
Семён исправно повторял за императором все слова, думая про себя, что эта клятва, в принципе, была лишней, он и так служил бы Иоанну, потому как получал то, чего ему не хватало в этой жизни. Но раз тому это было надо, то пускай будет клятва.
— «Да пусть сомкнутся навсегда мои губы, если я поведаю кому-либо о своём задании или нарушу своё слово», — повторил он последние слова клятвы и, убрав руку, поднял глаза на Иоанна Тёмного.
— Хорошо! — император резко встал, смахнув на пол пригревшуюся гадюку. Обиженно зашипев, змея уползла в темноту, стремясь покинуть комнату как можно быстрее.
Император
Кнут невольно вдохнул, и кровавый пар проник в его горло и лёгкие, раздирая их и продвигаясь дальше, через капилляры и альвеолы глубоко внутрь его тела. Император лишь только чихнул и громко высморкался на пол.
— Пойдём, дело сделано. Кодировка прошла успешно. Теперь тебе будет проще сдохнуть, чем что-либо рассказать из того, что сейчас услышишь. Не веришь? Ну, да это твое дело. Не веришь и не веришь, мне вера твоя не нужна, всё равно ты безбожник, и мы оба это с тобой знаем.
— Да и ты ведь не сильно в Бога веруешь, император! — не остался в долгу и Семён.
— Во что я верую, то не твоя забота, смерд! И не тебе мне об этом говорить! Ты получишь приказ и будешь его выполнять, если не хочешь умереть в муках и без души. Даже самый проклятый душегуб не хочет скитаться по земле, пугая живых, не торопясь присоединиться к мёртвым. Или ты, всё же, хочешь это проверить?
Семён ничего не хотел проверять. На кой это ему?
— Какое будет мне задание, император?
— Сейчас узнаешь! — и, пройдя в другую комнату, вполне на вид обычную и освещённую простыми факелами, они приступили к разговору. Император присел в обычное деревянное кресло, а Семёну был предоставлен крепкий табурет.
— Прежде всего, подними все свои связи. Мне нужны разбойники и убийцы из России, как можно больше и как можно гаже, но в пределах психического здоровья. Психопатов и тех, у кого совсем съехала крыша, убьёшь сам, когда разберёшься в них. Ну, а те, которым некуда деться, тех всех бери. Можешь устраивать побеги из тюрем или с каторги и переправлять сюда. Денег на это я тебе выделю, можешь не стесняться, проси, сколько надо.
— А сколько нужно человек?
— Твой отряд должен быть не меньше полутора-двух тысяч отъявленных отморозков, больше, пожалуй, не надо. Но, если будет возможность больше набрать, бери и больше, потом разберёмся.
— Это должны быть только русские?
— Не обязательно! Главное, чтобы они разговаривали на русском. Это могут быть даже арабы, если тебе людей из России не хватит. Можешь набирать кого угодно, кроме негров, или похожих на них, но русских должно быть не меньше половины твоего отряда. Впрочем, если наберёшь три тысячи, то разместим всех. Один или два парохода, какая, в принципе, разница, — последнее император проговорил словно бы про себя.
— Да, цель будет простая, захватить остров. Своим людям можешь говорить что угодно, наплевать, пусть они думают, что хотят. О цели операции будешь знать только ты, и то, все подробности этой авантюры я сообщу тебе перед самым началом, чтобы не сболтнул кто. Слишком многое поставлено на кон,
— И ещё, постарайся после всего этого остаться в живых. Мы тебя и твоих самых преданных людей вывезем в любом случае. Ты мне ещё нужен. Планов много, борьба предстоит страшная, а людей нет. А твой опыт надо использовать и использовать. Ты меня понял? На рожон не лезь!
Семён кивнул головой в знак согласия. О чём-то подобном он и думал. Уж, чего-чего, а ничего простого Мамба бы ему и не поручил. Для простого у него другие люди есть, а не отпетый головорез и душегуб.
— Собирай людей. Отбирай самых подходящих. Оружие и деньги на них получишь в моей канцелярии. Распоряжения все уже даны. А сейчас пойдем, выведу тебя, — и он последовал вперёд, за ним двинулся и Семён.
Но странное дело, идя вслед за императором, Кнут ощущал, что если он вдруг бросится на Мамбу, то не сможет ничего сделать, по необъяснимым для него причинам. А своей интуиции Кнут доверял всегда, так как она не раз спасала ему жизнь и от пули, и от засады. Сейчас же он чувствовал, что у Мамбы всегда есть козырь в рукаве, а то и не один.
Благополучно выйдя из дворца и получив всё необходимое в имперской канцелярии, в том числе, и получасовую беседу с Емельяном Муравьём, о необходимости экономии казённых средств, которых на всех не напасёшься, он вскочил на коня и отправился к своим двум сотням, раздавать приказы и собирать людей.
Людей, через которых он мог собрать подходящих для тайной операции бандитов, он знал. Остались у него связи и в России, и не только в ней. Русскоязычных уроженцев Российской империи было хоть отбавляй, а уж возиться специально с организацией для них побегов, так это вообще лишнее! Ещё деньги на них переводить! Пусть в тюрьмах дохнут. Никаких ценных кадров там и не было, так, ворьё, да срамьё.
Да и Мамба сказал, что это не обязательно должны быть русские. Можно кинуть кличь и в Джибути, где он изрядно покуролесил, и в Омане, где откровенных пиратов и обычных разбойников было больше, чем достаточно. Да и в Персию и Багдад закинуть удочку он тоже мог. А уж научить их паре десятков слов на русском и вовсе не составляло никакого труда.
Тем более, что русский мат очень легко запоминался и шёл обычным довеском к остальным русским словам. Дальнейшая судьба отряда, после того, как он будет сформирован, его вообще не интересовала. Мамба сказал, что спасёт его и приближённых, а дальше можно не волноваться. Интересно было, какой остров они будут захватывать таким количеством людей. Для Мадагаскара мало, а для, предположим, острова Святой Елены, чересчур много.
А император не так прост, как можно было о нём думать. Намечается что-то очень грандиозное! И то, о чём он всегда мечтал, а именно, о том, что его имя будут вспоминать с восторгом или со страхом, наконец, сбудется. Семён Кнут никогда не слышал о Герострате и его славе, но те мысли, что руководили Геростратом, руководили сейчас и им.
Время придёт, и он обо всём узнает, там и удивится, а пока нужно заняться делом. Время ведь начало свой отсчет и не будет его ждать. Резко пришпорив коня, он сорвался в карьер, и только поднявшаяся дорожная пыль от копыт напоминала о том, что здесь произошло всего несколько минут назад.