Кинжал-22
Шрифт:
82-я воздушно-десантная дивизия и итальянцы могли сделать только это. Все их силы уходили только на поддержание безопасности в этом районе. Афганская армия и полиция придерживались того же мнения, что и талибы - затаиться на зиму и сосредоточиться на том, чтобы дожить до весны. Кинжал-22 был единственным, кто мог сосредоточиться в первую очередь на уничтожении командной структуры талибов в долине. Цель была ясна: убить их или вызвать столько беспорядков, что они будут не в состоянии скоординировать свои действия и начать весеннее наступление на ПОБ «Тодд». Вот тут-то и начинается наша история.
31 декабря 2009 года
Передовая оперативная база «Тодд»
Западный Афганистан
Жизнь в Бала-Мургабе была похожа на жизнь в изгнании. Дни стали в лучшем случае рутинными и обыденными. Установилась холодная погода, которая теперь не только вымораживала наши палатки по ночам, но и продолжалась весь день, пока мягкая илистая земля на территории нашего комплекса не промерзла до твердости камня.
Команде посчастливилось иметь собственный мобильный генератор, который обеспечивал нас теплом и электричеством. Иногда посреди ночи у него заканчивалось топливо, и температура внутри нашей палатки за считанные минуты опускалась значительно ниже нуля, что заставляло парней глубже зарываться в свои спальные мешки, чтобы унять дрожь. Много ночей было благословением наблюдать за радиосвязью в тактическом оперативном центре команды (ТОЦ), который представлял собой два переоборудованных транспортных контейнера, стены которых были немного утеплены, чтобы помочь удерживать часть тепла.
Какими бы плохими, по нашему мнению, ни были условия жизни в нашем комплексе на ПОБ, бойцам 82-й и афганским солдатам приходилось гораздо хуже на многих различных постах и контрольно-пропускных пунктах в долине. У смешанной группы итальянцев и американцев, которой теперь укомплектовали аванпост «Патфайндер», были старые топливные обогреватели H-45 для обогрева маленькой фанерной хижины. Для парней из аванпоста «Корвет» на окраине деревни Людина сжигание всего, что они могли найти, было наилучшим выходом. Прошло совсем немного времени, прежде чем они прибегли к покупке и обмену дров у местных жителей, чтобы их маленький глинобитный домик не превратился в холодильник.
Трудно было найти повод пожаловаться на условия нашей жизни на ПОБ, когда менее чем в миле от нас были люди, молча страдающие по мере того, как дни становились все холоднее. По крайней мере, у нас был доступ к горячему обеду два раза в день в маленькой столовой, которую итальянцы оборудовали в старой палатке напротив командного центра 82-й дивизии, где мой друг Дэнни работал ежедневно по шестнадцать часов в смену. Пока они питались сухими пайками и случайными передачками с горячей едой, которые им доставляли с редкими пополнениями запасом с ПОБ, мы наслаждались возможностью посидеть в теплой палатке и поесть свежего хлеба, который итальянские повара пекли в самодельной дровяной печи, которую они соорудили в задней части палатки из старых кирпичей.
Как бы ни была отвратительна жизнь в Бала-Мургабе, могло быть и хуже. В Афганистане ситуация может в мгновение ока превратиться из плохой в дерьмовую. Лучше всего было просто быть благодарным за то немногое, что у тебя было.
Я до сих пор помнил, как впервые встретился с Дэнни лично. Шел примерно третий день операции по поиску двух пропавших десантников, и наша команда только что прибыла в долину - за несколько часов до того, как десантники трагически утонули в реке. Я общался с непрерывным потоком самолетов, направлявшихся к нам, более тридцати часов, потому что в то время я был единственным квалифицированным
В центре комнаты, окруженный множеством компьютеров и радиостанций, я увидел усердно работающего армейского штаб-сержанта. Я предположил, что это Варварские огни (Barbarian Fires), позывной Дэнни по радио. Невысокого роста, волосы в беспорядке, вокруг него пустые банки из-под кока-колы и блокноты, заполненные координатами. Он выглядел таким же измученным, каким я себя чувствовал, но я все равно подошел к нему и протянул руку. Он поднял голову, когда я назвал ему свое имя, и сказал: «Привет, я тот парень на другом конце провода. Просто хотел представиться и посмотреть в лицо голосу».
Он пожал мне руку и сказал: «Дэнни. Ты не спишь уже около тридцати часов. Черт возьми, чувак. Добро пожаловать в BMG».
С момента нашего первого знакомства почти два месяца назад мы с Дэнни стали хорошими друзьями и продолжали работать как партнеры в одной борьбе. Мы оба стали основным связующим звеном между нашими двумя подразделениями, даже когда ситуация в долине начала меняться.
Что касается команды, то январь принес нам не только новый год, но и новые возможности выйти за рамки дозволенного и начать действовать с нашей небольшой разношерстной группой солдат Афганской Национальной Армии (АНА), которую нам удалось отобрать у их командира, полковника Али. Большинство из десяти солдат, которых мы получили, были из взвода, охранявшего контрольно-пропускной пункт школы в Алказае (произносится как Акка-зие), и были укрыты в большой палатке, которую мы смогли для них раздобыть. Пэт и Джек, два командира групп нашей команды, были основными кураторами и занимались ежедневной рутиной присмотра за этими ребятами.
Я испытывал большое уважение к Пэту, которое только возросло за время нашего пребывания в Афганистане. Его склад ума и взгляды на войну были достойны восхищения, я до сих пор вспоминаю свое первое впечатление о нем во время подготовки команды к развертыванию в Неваде несколькими месяцами ранее.
Я проработал в команде совсем недолго и едва знал ее членов, но Пэт уже выделялся на общем фоне. Энергичный и увлеченный всем, что связано с военным делом, и никогда не бывший слишком занят, чтобы помочь или что-то объяснить.
Пэт и Джек оба были морскими пехотинцами-разведчиками, которых, как и многих парней из команды, перевели в MARSOC. Джек был тихим человеком, и я ему глубоко доверял. У нас было много общего - одинаковый возраст, брак, дети и общее представление о том, что военная жизнь проходила для нас и наших семей. Они оба были хорошими парнями, на которых можно было положиться, когда становилось тяжело, и я старался быть таким для них.
Мы начали действовать с нашими солдатами АНА постепенно — с нескольких пеших патрулей вокруг базара и аванпоста «Патфайндер» на другой стороне долины. Это было просто для того, чтобы посмотреть, смогут ли они справиться с основами – быть готовыми вовремя отправиться на патрулирование, поддерживать свое оружие в рабочем состоянии и иметь при себе все необходимое снаряжение — базовыми вещами, которым морские пехотинцы научились в учебном лагере. Большинство личных вещей, таких как носки, ботинки и куртки, продавались местным жителям в обмен на еду. Сначала мы держали солдат АНА внутри зоны безопасности; последнее, чего мы хотели — это сразу же втянуть их в перестрелку. Для этого было предостаточно возможностей.