Кинжал-22
Шрифт:
Укрепление доверия — это самый сложный и важный этап при работе с местными партнерами. Если они собирались хорошо реагировать и быть полезными во время перестрелки, афганские солдаты должны были знать, что они могут положиться на то, что мы будем рядом с ними.
Это была задача, которую лучше было доверить таким операторам, как Пэт и Джек. Моей специальностью была связь с самолетами, чего я не делал с тех пор, как покинул объект «Патфайндер». Это особый вид искусства, скоропортящийся навык, если им не пользоваться.
Главным событием моих дней теперь была еженедельная переброска припасов по воздуху, обычно происходившая далеко за полночь,
Поле между ПОБ и большими предгорьями на западной стороне долины использовалось в качестве зоны высадки. Единственное, что заставляло вставать в 02:00, чтобы получить сброшенный контейнер[3] — это возможность увидеть удивительное звездное полотно безоблачными ночами. Я стоял на вершине стены по периметру ПОБ со своей рацией и гарнитурой Peltor, ожидая, когда прибывающий грузовой самолет C-130 нарушит радиомолчание и установит связь. Ночное небо напомнило мне о кемпинге высоко в горах Колорадо.
Отсутствие рассеянного света, характерного для современной цивилизации, позволило глубже заглянуть в космос, обнажив двадцать звезд на каждую звезду, которую вы обычно видите, живя в пригороде или на окраине города. Можно было разглядеть даже облачную внешнюю полосу галактики Млечный Путь, простирающуюся от горизонта до горизонта. Тихо и прекрасно, даже когда ледяной ветер проникал сквозь мою куртку и заставлял неметь щеки.
Афганистан был бы прекрасной страной для посещения, если бы только все не пытались тебя убить.
Надев очки ночного видения PVS-15, ясными ночами я мог различить очертания самолета, когда он пролетал над Вратами Ада, двумя большими горными массивами, которые сливались у реки в самом дальнем южном конце долины. По мере того, как в полной мере проявлялись последствия зимы, потребность в топливе для питания генератора команды для получения тепла становилась все больше. Военные генераторы лопают топливо JP-8[4], как толстый ребенок в буфете с десертами. Некоторые сбросы состояли целиком из топлива – двадцать поддонов, содержащих четыре пятидесятипятигаллонные бочки[5] с JP-8, выталкивались из задней части самолета C-17, когда он с грохотом пролетал мимо ПОБ на высоте около тысячи футов.
Топливо в Афганистане — это источник жизненной силы; оно там стоит в одном ряду с водой и боеприпасами. Если у вас его нет, то вы в капитально облажались.
За исключением потрясающего вида, сброс контейнеров обычно проходил довольно обыденно. Иногда парашют не раскрывался. Это называется «выгоранием» (burn-ins). Выброшенные из задней части самолета поддоны, если парашют не улавливал достаточного количества воздуха, падали на землю с высокой скоростью. Волочившийся над ними купол был похож на длинный темно-зеленый хвост. Поддон издавал глухой звук, ударяясь о землю. Для членов команды, обеспечивавших охрану зоны высадки, это было главной причиной того, что все они возвращались в бронированные машины примерно через пять минут после сброса. Удивительно, но некоторые поддоны выдерживали смертельный удар, в то время как другие лопались при ударе, уничтожая все сложенные на них запасы.
Когда я не управлял самолетом, я чувствовал себя практически бесполезным для команды. А когда вы не на задании, скука становится
С тех пор как PRO 6 – командир батальона 82-1 – покинул Бала-Мургаб, оперативный темп группы замедлился в десять раз. Операция «Буонджорно» была нашей последней крупной миссией, и теперь мы были ограничены тем, с чем могла справиться наша АНА.
Было ли это хорошо? И да, и нет.
Было приятно регулярно выходить за периметр и вносить свой вклад в борьбу. С другой стороны, машинально выполнять миссию за миссией очень быстро надоело.
Время простоя позволило мне поработать над другими вещами, которые помогли бы Робу и остальным нашим разведчикам. Наконец-то я смог разгрузить и настроить свой беспилотник Raven B, небольшой и легкий пропеллерный самолет с установленной камерой, который было легко развернуть в кратчайшие сроки. Если подразделения в этом районе непосредственно не участвовали в перестрелке, то авиация в долине отсутствовала. Это было связано главным образом с нашим удаленным местоположением и низким приоритетом при поиске самолетов по причинам, не связанным с активным использованием.
Я действительно хотел помочь Робу всем, чем мог. Из всех членов команды он был тем, кого я уважал больше всего. Роб был прирожденным лидером, и у него было достаточно опыта и уверенности, чтобы поддержать это. Он был одним из старших разведчиков, которым после прохождения специальной подготовки была поручена дополнительная работа с разведданными. У Роба испытывал к этой работе смесь любви и ненависти - это было далеко не так захватывающе, как быть лидером группы, но он понимал ее важность. Так что, если ему нужна была помощь, это было самое малое, что я мог сделать.
Установив радиоантенну Raven B на крыше нашего ТОЦ, который представлял собой не что иное, как два транспортных контейнера, соединенных вместе, я провел кабель вниз, в комнату, где находился ноутбук управления. Подключив ноутбук к большому телевизору с плоским экраном, который был установлен на стене, команда могла просматривать видео в режиме реального времени, в то время как я управлял Raven, рисуя точки на карте ноутбука и задавая ему высоту полета.
Запуск и посадка Raven B по-прежнему требовали ручного управления, что я делал с крыши дополнительного транспортного контейнера, который Пэт превратил в арсенал команды. Он располагался рядом с ТОЦ и обеспечивал великолепный 360-градусный обзор долины, так что я мог визуально посадить небольшой самолет с дистанционным управлением. Большая часть работы по управлению дроном выполнялась с моего маленького рабочего места в углу ТОЦ.
Я начинал с малого. Совершил несколько полетов вокруг Базара и холма Патфайндер, затем двинулся на север, к аванпосту «Корвет», и районам на юге. Мне нужно было протестировать видео Raven и проконтролировать уровень сигнала, прежде чем запускать его над территорией талибов.
Первое реальное применение Raven произошло в первую неделю января, когда талибы решили изменить свою технику, запустив 107-мм китайские ракеты «Катюша»[6] по ПОБ откуда-то из южной части долины. Они хотели показать нам, что все еще сражаются и, возможно, пытаются как-то отомстить за постыдное избиение, полученное ими во время операции «Буонджорно». Без сомнения, новость об этом распространилась по «виноградной лозе»[7] за пределы долины. Весь регион, должно быть, знал об их неспособности удержать нас от захвата одного холма и комплекса зданий.