Кинжал-22
Шрифт:
Были сделаны снимки разрушений, и чувство спокойствия и облегчения охватило всех, когда они, пятясь, покидали этот район. Они направились на Мейн-стрит и продолжили путь на юг, к мечети. Сражаться было не с кем, но все сохраняли бдительность, продолжая прочесывать и исследовать районы вокруг деревни. В горячем бризе чувствовалось завершение. Деревня Данех Пасаб была очищена.
***
Следующая неделя была похожа на День сурка для всех, кто был вовлечен в обеспечение безопасности в Данех Пасаб, в то время как новый боевой аванпост «Стингрей» строился на возвышенности в двух местах к югу от Кладбищенского холма. Было жарко, сухо, постоянно
(Любезно предоставлено архивом Бала Мургаб)
Перестрелки вдоль этой южной окраины то вспыхивали, то затихали с течением часов и дней. Это была слабая попытка талибов попытаться вернуть утраченную территорию или, возможно, просто попытка показать свою состоятельность. Мулла Джайлан не смог собрать достаточно людей, чтобы перейти в контрнаступление и вернуть Данех Пасаб. Роли поменялись; теперь наземные штурмовые силы были теми, кто занимал оборонительные позиции вокруг деревни, и как только на аванпосте «Стингрей» установят тяжелые орудия, они смогут дотянуться до любого места вдоль южного края контролируемой зоны — днем или ночью.
Единственная крупная атака возмездия со стороны талибов произошла на третий день строительства, когда небольшая группа боевиков воспользовалась прикрытием нескольких канав и стен, чтобы подобраться на расстояние выстрела. Их беспокоящий огонь велся по различным позициям дружественных войск вдоль южного периметра, причем большая часть огня была направлена на солдат высоко на вершине холма. Перестрелки стали облегчением после непрерывной работы по заполнению мешков с песком и возведению оборонительных сооружений.
Эти боевики «Талибана» низового уровня занимались этим только для того, чтобы заработать несколько долларов, и у них не было намерения пытаться пересечь открытую местность ничейной земли, чтобы вернуться в Данех Пасаб. Их работа состояла просто в том, чтобы убедиться, что строительство нового аванпоста было длительным и настолько трудным, насколько это возможно, но они, должно быть, знали, что борются с неизбежным. Несмотря на то, что шансы были не в их пользу, бойцы оставались настойчивыми, выставив на позиции ПКМ и выпустив горстку РПГ на север.
Огонь из стрелкового оружия пришелся на внешнюю стену комплекса, охраняемого горсткой парней из команды и коммандос. Билли, который был одним из операторов, занимавших эту позицию, воспользовался небольшой ступенькой, вырезанной в стене, чтобы водрузить на нее свое оружие. Это давало ему беспрепятственный обзор ничейной земли. Он стрелял так быстро, как мог распознавать цели на расстоянии, держась в тени на вершине
БАХ! БАХ!
Не снабженный глушителем М4 Билли выплюнул свинцовые пули.
— Билли...
– крикнул кто-то у него за спиной.
Билли прижал винтовку к груди и на мгновение обернулся, чтобы посмотреть, кто зовет…
Крак! Крак! Крак!
Острая, ослепляющая боль пронзила левую руку Билли, когда его оружие дернулось, словно по нему ударили бейсбольной битой.
В него попали.
Когда Билли повернулся, чтобы посмотреть назад, он развернул свое тело, выставив левый бицепс навстречу вражескому огню. В то же мгновение одиночная пуля задела его и попала в его левую руку, которая сжимала цевье близко к груди. Пуля пробила мясистую часть его кисти — у основания большого пальца — и попала в инфракрасный указатель PEQ-15, который был прикреплен к поручню. PEQ-15 взорвался, и осколки пластика попали в ту же руку. Он сполз с выступа на землю. Посмотрев вниз на свою руку, все, что он мог увидеть - это кровь и обнажившиеся ткани.
Майк, медик из ODA, побежал на помощь, увидев, как Билли падает со стены, корчась от боли и держась за левое предплечье. Майк крикнул Марку, который стрелял с крыши здания в нескольких метрах от него, чтобы тот пришел на помощь. Марк спустился с крыши по лестнице и, выйдя из глинобитной хижины, увидел Билли, опустившегося на одно колено. Он согнулся от сильной боли, используя свою винтовку как костыль, в то время как Майк вколол ему морфин[92] из автоинъектора и начал бинтовать его левую руку.
— Блядь! – Билли закричал от ослепляющей боли в руке.
Так-то, Билли был большим, крепким белым мужиком, настоящим флоридским аллигаторам и гребаным реконом[93], и не из тех парней, которые дают людям понять, что им плохо. Поэтому слышать и видеть, как он борется с болью, чтобы не потерять сознание, означало, что он серьезно нуждается в помощи.
— Хорошо, мы должны вытащить его отсюда - сказал Марк, жестом приказывая бойцу коммандос начать снимать лишнее снаряжение, которое было закреплено на квадроцикле неподалеку.
— Энди, это Марк. Крутому Билли прострелили руку, и ему понадобится медицинская помощь. Мы прямо сейчас грузим его на квадроцикл и доставляем к вам.
Марк запрыгнул на квадроцикл и развернул его, готовясь к поездке. Билли изо всех сил старался забраться на транспорт, ни обо что не ударившись рукой; он стиснул зубы от боли. Каждая вибрация в его теле находила свой путь к оголенному нервному окончанию в его раненой руке. Майк вскочил на левую подножку квадроцикла и ухватился за переднюю стойку защитного каркаса. Он положил свое оружие на нее и приготовился обеспечить безопасность, когда Марк включил передачу.
Двигатель «Полариса» издал жалобный звук, когда они втроем помчались по узкому переулку. Используя «Стингрей» в качестве ориентира, Марк начал двигаться на запад через деревню. Им нужно было быстро пройти через пустую часть деревни и надеяться, что они не наткнутся на засаду по пути к месту расположения Кинжала 22 на «Стингрее».
Это сделало поездку очень напряженной. Марк направлял квадроцикл с одной узкой пешеходной тропы на другую и делал все возможное, чтобы отнестись к ситуации с пониманием.