Киоск
Шрифт:
– Это ужасно!
– Не горюй. Я предлагаю тебе интересное дело. Ты ведь не просто большая девочка, ты очень ценный покупатель, так сказать, потребитель со стажем. Поэтому в следующий раз ты хорошо сэкономишь. Я тебе буду платить только за то, чтобы ты обучала дерево с игрушками. Ну просто думай о том, что хочешь купить.
Флека уставился на него.
– Что ты несешь? Ты хочешь платить ей за покупки?
– Правильно.
– Она всего лишь девчонка!
– Я не девчонка!
– немедленно обиделась Джованица.
– А ты грязный старый цыган!
– Джованица -
Джованица захлопала в ладоши.
– Можно мне получать заколки-игрушки, а не просто глупые деньги?
– Конечно. Непременно. Флека изумился:
– Ты, должно быть, сошел с ума, если продал разом все свои товары.
Район Искусств никогда не испытывал недостатка в зеваках. Привлеченные этим маленьким спектаклем, четверо из них обступили киоск Борислава. Поймав его сердитый взгляд, они сделали вид, будто им нужна вода из фонтана. Фонтан, по крайней мере, еще работал.
– Вот идет моя мама, - объявила Джованица.
Ее мать, Ивана, стремительно выбежала из обшарпанных дверей соседнего многоквартирного дома. Она была одета в домашний халат, подпоясанный ремнем, вязаную накидку, толстый шарф и яркие вязаные шерстяные домашние тапочки. Она потрясала битком набитой наволочкой.
– Слава богу, они не причинили тебе вреда!
– запричитала Ивана. Клубы пара вырывались из ее рта. Женщина приоткрыла наволочку. В ней были паровой утюг, фен для волос, старое зеркало, никелированная походная фляга, рваная меховая накидка и сотейник с крышкой.
– С мистером Бутсы все в порядке, мама, - успокоила ее Джова-ница.
– Ничего не украли. Он все продал!
– Ты продал свой киоск?
– спросила Ивана, и в глазах ее отразились обида и потрясение.
– Ты нас бросил?
– Это бизнес, - пробормотал Борислав.
– Извините за причиненные неудобства. Но все скоро наладится…
– Честно говоря, мне эти вещи не нужны. Если они тебе пригодятся, можешь взять их обратно.
– Мама хочет, чтобы вы продали все эти вещи, - предложила Джованица с навязчивой услужливостью подростка.
– Тогда у вас появятся деньги, чтобы снова открыть магазин.
Борислав смущенно похлопал по картонной стенке киоска.
– Ивана, у этого старого киоска довольно неприглядный вид, он пуст и зияет большой дырой… но мне отчасти повезло.
– Госпожа, вы, наверное, замерзли в домашних тапочках, - заметил Флека. Он изящно махнул рукой в сторону стеклянного, с позолотой фасада кафе «Три кота».
– Позвольте предложить вам горячего «капучино»?
– Вы правы, господин, здесь холодно.
– Ивана неловко сунула свою подушку под мышку.
– Я рада, что у тебя все наладилось, Борислав.
Ивана угрюмо зыркнула в сторону прохожего, который не отрывал от нее заинтересованного взгляда.
– Мы уходим, Ница!
– Мама, мне не холодно. Небо прояснилось.
– Мы уходим! И они ушли.
Флека почесал затылок.
– Итак, маэстро. Что здесь сейчас произошло?
– Она славная девочка.
– Борислав пожал плечами.
– Давай зайдем внутрь и там поговорим о делах.
Он заковылял к своему пустому киоску. Флека зашел вслед за ним и ухитрился захлопнуть дверь.
– Никогда раньше не был внутри, - заметил Флека, осматривая все обнаженные швы на предмет возможного взлома воровской фомкой.
– Я подумывал открыть собственный киоск, да только… ну, это такое хлопотное дело.
– Все дело в потоке товаров, поделенном на площадь. С этой точки зрения, киоск - сверхприбыльное предприятие розничной торговли. Но это предприятие для одного человека. Здесь можно вести дела только в одиночку.
Флека посмотрел на него мудрыми круглыми глазами.
– Эта девочка, которая так плакала из-за своих волос… Она не твоя дочь, а?
– Что? Нет.
– А что случилось с ее отцом? Его унес грипп?
– Она родилась намного позже, но ты прав, ее отец умер.
– Бори-слав закашлялся.
– Он был моим добрым другом. Солдат. Очень красивый парень. Его девочка просто милашка.
– Значит, ты ничего для этого не делал. Потому что ты не солдат, и не богат, и не красив.
– Ничего не делал - для чего?
– Такая женщина, как Ивана, она не ждет красавца-солдата. Или богатого босса. Такая женщина, как она, хочет красивое платье. Или капельку духов. А главное - иметь в своей постели кое-что получше бутылки с горячей водой.
– Ну, у меня киоск и сломанная нога.
– У всех нас, мужчин, сломанная нога. Она подумала, что тебя ограбили. И прибежала прямо сюда, прихватив все, что могла, запихнув вещи в наволочку. Значит, ты не урод. Ты - глупец.
– Флека ударил себя кулаком в грудь.
– Я урод. У меня три жены: одна в Бухаресте, одна в Люблине, а та, что в Линце, даже не цыганка. Они закопают меня живым, маэстро. С этим ничего нельзя поделать, потому что я мужчина. Но это не про тебя. Ты - глупец.
– Спасибо за бесплатное предсказание судьбы. Ты все знаешь, да?
Она и я были здесь в тяжелые времена. Вот в чем дело. У нас с ней своя история.
– Ты фанатик. Ты шут. Я вижу тебя насквозь, как витрины этого киоска. Тебе нужно строить жизнь.
– Флека ударил кулаком по обоям киоска и громко вздохнул.
– Послушай, жизнь грустна, правильно? Жизнь - печальная шутка, даже когда она есть. Итак, Бутсы. Теперь я тебе расскажу о своем фабрикаторе, потому что у тебя есть деньги и ты его у меня купишь. Это красивая машина. Очень плодовитая. Она из больницы. Ей полагалось делать кости. Эта инструкция посвящена изготовлению костей, и это плохо, потому что никто не покупает кости. Если ты глухой и хочешь получить маленькие черные косточки для ушей - вот для чего эта машина. И еще: эти черные игрушки, которые я с ее помощью сделал, я их не могу раскрасить. Они слишком твердые, поэтому краска сразу же слетает. Что бы ни изготовил этот фабрикатор, оно будет твердое и черное, и ты его не сможешь раскрасить, этой вещи положено находиться внутри больного… К тому же я не умею читать глупые инструкции. Ненавижу читать.