Кирон Голова-в-Облаках
Шрифт:
– Я ни на кого не держу зла, - сказал Кирон главным образом для брата Себастьяна.
– И надеюсь, что Святой Орден установит мою невиновность и позволит мне и дальше заниматься своим делом.
Жерард хлопнул его по плечу.
– Хорошо сказано! Я знал! Я знал, что ты умный, развитой парень, а все это - сплошная неразбериха.
Кристен оказалась мудрее. Она прижала Кирона к себе и погладила его по голове.
– Тебе страшно, маленький мой?
– прошептала она.
– Да, мама, мне страшно.
– Ты знаешь, что они будут делать?
–
– Успокойся, Кирон. Мы умрем вместе. А если существует другая жизнь, то мы разделим и ее.
– Уймись, женщина!
– вспыхнул Жерард.
– Кирон будет жить.
Кристен отошла, обретя вдруг какую-то просветленность.
– Да, Жерард. Наш Кирон будет жить. Теперь я в этом уверена.
– Клянусь Молотом Лудда, да и своим молотком тоже, он будет жить! воскликнул Жерард.
– Он будет жить хотя бы для того, чтобы похоронить тех, кто пытается очернить его имя.
В дверь постучал стражник.
– Мы еще придем, - сказала Кристен.
– Мы придем завтра. Я принесу свежие лепешки, масло и черничное варенье, которое ты так любишь.
Едва они удалились, в камеру вошел брат Себастьян.
– У твоего отца сильный голос, - сказал он осторожно. Кирон слабо улыбнулся.
– Сильный ум и сильная рука. Он простой и славный человек.
– Тем не менее он произносит опасные слова.
– Мой отец - честный человек, и это знают все в округе, - спокойно ответил Кирон.
– Он за всю жизнь никого не обманул и ни разу не согрешил. Его оружие - его честность.
– Что ты хочешь этим сказать, мальчик?
– Только то, брат Себастьян, что в вашей клетке одна птичка. Вторую из этого гнезда вам не заполучить.
Пришла навестить его и Петрина. Как требовали приличия, ее сопровождал отец.
Шолто, огромный, молчаливый и добродушный человек, не проронил ни слова. Разговор поддерживала налитая, созревшая для свадьбы Петрина.
– Кирон, ты такой бледный. Тебя хорошо кормят? Он улыбнулся.
– Правду говорят, все женщины одинаковы. Вот и мать первым делом подумала о моем желудке.
– Есть, наверное, и различия, - вспыхнула Петрина.
– И ты скоро их почувствуешь.
– Прости. Я не хотел тебя задеть.
– Кирон повернулся к кузнецу. Спасибо, Шолто, что вы пришли и привели Петрину. Я очень вам благодарен. Ни я, ни мой отец не будем в обиде, если вы решите теперь расторгнуть контракт.
Шолто неуклюже заерзал, посмотрел на стены, на потолок, на пол, словно ища там божественного указания. Ничего не было, и он наконец произнес:
– Кирон, мальчик, я люблю тебя. По правде, я в этой печальной истории ничего не понимаю. Я знаю, как обращаться с железом и сталью, во всем прочем я не силен. Остальным занимается моя жена Сольвиг. Теперь, - он бросил тревожный взгляд на дочь, - еще и Петрина. Я хозяин в кузнице. А с женщинами...
– Он пожал плечами.
– Разве можно их переспорить?
– Расторгнуть контракт?
– взорвалась Петрина, отбросив волосы
– Ты хочешь расторгнуть контракт, Кирон Голова-в-Облаках?
Кирон опешил. Девочка, которую он так хорошо знал, превратилась в яркую женщину. Он полагал, что она сама захочет избавиться от обязательств перед еретиком, которого скорее всего отправят на костер. Но с женщинами никогда нельзя ничего предполагать.
– Я просто думал облегчить вам кое-какие неприятные моменты...
– Плохо ты думал, - оборвала его Петрина.
– Иначе тебе не пришло бы в голову изобретать дурацких змеев и надувать шары горячим воздухом. И не пришло бы в голову путаться с Фитзаланами.
– Говори осторожнее, Петрина, - предупредил Кирон, помня, что брат Себастьян не отрывает ухо от двери.
– Стены здесь тонкие, и слышно хорошо.
– Да наплевать! Пусть! Все и так знают, что Элике Фитзалан по тебе сохнет.
– Она улыбнулась.
– Наверное, брат Себастьян тоже про это слышал.
– У брата Себастьяна отличный слух, - подтвердил Кирон.
– Даже наши разговоры в камере не остаются без внимания.
– Это не имеет значения, - спокойно ответила Петрина.
– Тут нечего скрывать. Так ты, значит, хочешь расторгнуть контракт?
– Нет, клянусь Недом Луддом. Я женюсь на тебе, Петрина. И при других обстоятельствах я сделал бы это с радостью.
Петрина улыбнулась.
– Тогда никаких проблем, Кирон. Я выхожу за тебя замуж. Вот так.
– Ты по-прежнему веришь предсказанию астролога Маркуса?
– Да, Кирон. А потом, что бы ни творил Святой Орден, он уважает брачные контракты. Это мне удалось узнать, хотя и с трудом.
– Ну и что?
– А то, что при нашем обоюдном желании Великий Инквизитор может отсрочить наказание до того времени, пока я не рожу тебе ребенка или не станет ясно, что я не могу забеременеть.
Кирон опешил.
– Ты пойдешь на это ради меня?
– Ты мой законный муж. Разве я могу поступить иначе?
Кирон рассмеялся.
– Астролог Маркус может оказаться прав.
– Не смейся над учеными людьми.
– Но как ты узнала о том, что наказание могут отсрочить?
– Неважно, как я узнала. К тому же это не наверняка: слишком многое зависит от настроения Великого Инквизитора. Знаю только, что раньше такое случалось. Святой Орден может даже ускорить день свадьбы, чтобы потом не пришлось откладывать казнь, - добавила она мрачно.
– Как же так?
– растерялся Кирон.
– Меня отпустят на свободу, пока у нас не появится ребенок?
– Нет, глупый. Мне разрешат разделить с тобой камеру. Их доброте есть предел.
– Ты хочешь жить в тюрьме с еретиком? Это же клеймо на всю жизнь!
– Я и вдовой останусь на всю жизнь, Кирон. Но таков мой выбор. Ты недоволен?
– Нет, я... Петрина, дорогая, я не могу просить у тебя так много.
– Правильно. Ты и не просил. Твоя совесть должна оставаться чистой. Шолто нервно потер руки.