Кисельные берега
Шрифт:
Предмет производил достаточно шума: на фоне всеобщего сонного расслабона его энергичное плескание в бассейне с бурными отфыркиваниями, размашистые растирания полотенцем и бодрые приседания выглядели более чем чужеродно. Покончив с водными процедурами, обсуждаемая охлопала себя по жилистым бёдрам, накинула на плечи газовую накидушку и целенаправленно двинулась в сторону уже готовящихся к встрече коллег.
– Получится? – фыркнула Кира. – У таких самоуверенных и чрезмерно деятельных молоко обычно подгорает, пока они других учат его кипятить… Впрочем, ты у нас ясновидящая, тебе виднее.
–
Скривившись ещё более, словно от оскомины, Кира скосила глаза на загнутые носы своих парчовых туфель.
– Мы спим, - буркнула она. – Ты суетишься, словно хомяк в житнице. И что? По итогу – результата один.
– Один? – возмутилась мокрая девица и энергично запахнула на груди накидушку. – Ты так думаешь, Ахалиль? А вот и нет! Придётся мне тебя разочаровать! Это у вас, сонных тюлениц, результат всё тот же, потому что жрёте, пьёте и спите в ожидании, пока на вас жребий падёт! А я – нет! Я вам не какая-нибудь корова снулая! Я уже всё придумала и продумала! Уж будьте уверены – за мной не заржавеет: выберусь из этого переплёта красиво! Ещё и вас, идиоток, походя выручу!
Зарема протёрла глаза и посмотрела на собеседницу гораздо более заинтересованно:
– Базильда, - восхитилась она, - да ты и впрямь умница! Поделишься своими придумками? Хотя… если опасаешься, что мы ими воспользуемся поперёд тебя…
– Ой, да ради бога! – зафыркала Базильда пренебрежительно. – Попробуйте воспользуйтесь! Если потянете. Тут ведь суть не в идее, а в личных качествах того, кто будет её воплощать! Имеется у вас в достаточной мере ума и обаяния? Вы в этом уверены?
– А у тебя? – Кира насмешливо смерила самоуверенную девицу взглядом.
– У меня как раз в избытке! – заверила собеседниц неунывающая наложница. – Мне достаточно взглянуть на мужика – и он уже сражён! И с готовностью поволочётся за мной без привязи, как покорный телок! А чем, спрашивается, наш султаша лучше? Тот же мужик, только в чалме!
– Короче, - вздохнула Кира, закатывая глаза. – В чём суть секретного плана?
– А вот в чём! – глаза Базильды возбуждённо засверкали. – Когда меня поведут в покои султаши, я не стану смотреть на него глазами безгласной жертвы! Я буду отважна и безмятежна! Я очарую его, околдую, как мужчину и заинтересую, как человека – вот!
– О! – вскинула брови Зарема и почесала пятку. – Каким образом, если не секрет?
– Именно! – воздела палец неуёмная фантазёрка. – Именно, что не секрет! Я буду… - она потянула театральную паузу, интригуя, - рассказывать ему сказки! И так господину сие понравится, что он не сможет боле представить ни одной ночи без меня, моего голоса и моих занимательных историй – ведь они, никто не станет спорить, гораздо интересней, если слушать их, уложив главу на нежные перси юной девы…
Кира хрюкнула и отвернулась к подкатившейся ей под руку девчонке.
– Ой, - восхитилась припозднившаяся слушательница, - какой чудесный план! – и с виновато-умоляющим видом протянула Кире ленточку. – Пожалуйста, Ахалиль, заплети мне косы – только у тебя получается так славно!..
Туули, так звали маленькую шоколадную просительницу, казалась совсем мелкой. Собственно, таковой и являлась – не более двенадцати лет. И худющей – кожа да кости. Скупщикам рабов её продало собственное племя за пару мешков кукурузной муки и стеклянные бусы для жены вождя. Так что пережить на своём веку этому ребёнку уже пришлось немало. Тем не менее, сплетая буйное руно Туули в тугие косы и представляя невольно ожидающую её в скором будущем участь, Кира чувствовала подкатывающую к горлу тошноту. Может, хоть не завтра? И не в ближайшую неделю… Может, всё-таки откормить да подрастить вначале решат? Неужто подобного малолетнего заморыша Шахрияр не забракует?
– А какие сказки ты будешь рассказывать? – поинтересовалась девочка. – Ой, я ужасно сказки обожаю! У меня дома бабка знала кучу историй, почти… - она уставилась на растопыренные пальчики рук, пошевелила сосредоточено пухлыми губами, - вот столько! – и вскинула руки, загнув на одной три пальца. – Говорят, у султана есть визирь, а у того визиря дочь по имени Шахзадэ, которая знает их ещё больше! Говорят, даже птицы слетаются к ней на окно, когда она рассказывает – вот она какая!
Базильда фыркнула и принялась энергично тереть волосы льняным полотном.
– Подумаешь, птицы… Под мои сказки сам султаша сомлеет – помяните моё слово! Заведу, к примеру, про Ильбрунга, что своровал котёл у небесных пастухов. Или про Свеборга, что лежал-лежал на горе Доврефьелль да и помер. Потому что на него наступил великан Скарувооль, спешащий подсмотреть купание лунных дев. Или ещё…
Она внезапно осеклась. И всё вокруг умолкло. Даже сонное жужжание мух. А дрёма безвозвратно испарилась, сменившись звенящим напряжением. Потому что, пригнувшись в арке входа, во дворик мягко шагнул дежурный евнух.
Он оглядел притихший курятник и кивнул головой возвышающейся над остальными Базильде.
– Ты! – сказал он и ткнул в её сторону пальцем, дабы никто не усомнился в выбранной кандидатуре.
Приговорённая вздёрнула бровь, вызывающе выпрямилась и тряхнула влажными прядями. Отшвырнув в сторону полотенце, она гордо и уверенно направилась к выходу.
– Ну! – обернулась она перед тем, как нырнуть в арку. – Чего припухли? Не вздумайте меня хоронить! Завтра утром вернусь. Чур, место моё не занимать!
Дверь хлопнула. Особо впечатлительные тихонько завыли, запричитали, как о покойнице…
Зарема покачала головой и легла досыпать.
Кира доплела косы Туули – несколько криво, правда. Руки дрожали.
Дура, всё-таки, эта Базильда. Энергичная и неунывающая дура. Можно себе представить, как она будет пыжиться перед кровожадным маньяком со своими скучными сказками про какой-то никому не интересный Хренофьелль! Жалко её. Конечно, она не вернётся…
Но она вернулась!
Рано утром дверь в общажную спальню с грохотом распахнулась, ударилась о стену, завибрировав резными филёнками. В проёме, как нарисованная, застыла в триумфальной позе долговязая Базильда.