Китайская классическая Книга перемен, Щуцкий Юлиан Константинович

Китайская классическая "Книга перемен"

на обложку

Щуцкий Юлиан Константинович

Шрифт:

В ЛПТФС реализован принцип "Си цы чжуани" (I, 12): "Цянь и Кунь формируют ряд, и перемены устанавливаются внутри него" [76] . Иными словами, в ЛПТФС триграммы Цянь и Кунь должны занимать крайние позиции: одна – в начале ряда, другая – в конце, остальные триграммы – между ними, т.е. внутри ряда. При таком условии считывание триграмм КРТФС простейшим способом – по окружности или периметру – осуществляется лишь в двух вариантах: 1. от Цянь до Чжэнь, от

Чжэнь к Сюнь и далее до Кунь, 2. от Цянь до Гэнь, от Гэнь к Дуй и далее до Кунь. Второй из них ущербен, поскольку: а) не содержит никакой закономерности нарастания черт инь среди черт ян в триграммах, что задано самим условием движения от Цянь к Кунь, б) не согласуется с осью деления КРТФС на мужскую и женскую половину, отражающей хронотопографическую универсалию размежевания сфер ян (юг и восток, лето и весна – вверху и слева) и инь (север и запад, зима и осень – внизу и справа). В силу своей ущербности второй вариант отпадает, и остается только один – первый.

Чжоу и, с. 63.

Следовательно, ЛПТФС, выражающая идею поступательного движения от ян к инь, или превращения одного в другое, и соответственно построенная по принципу закономерно-монотонного нарастания черт инь в перечисляемых триграммах и скоординированного

с центральной осью считывания сначала всех мужских (ян), а затем всех женских (инь) триграмм, является автоматическим результатом приложения указанных концептуальных требований к КРТФС. Поэтому, кстати, нет никаких оснований видеть в ней запись особым двоичным кодом числового ряда 7...0 (см. cхему 5) и отдавать ее автору приоритет в изобретении двоичного счисления [77] . Итак, известные нам линейные последовательности триграмм выводимы из их пространственных расположений, но не наоборот, что заставляет считать последние исходными. Роль же линейных последовательностей состоит не только во вторично-упрощенной фиксации соответствующих пространственных архетипов, но и, что, очевидно, важнее, в отражении их динамического аспекта, т.е. закономерностей превращения одной триграммы в другую в ходе универсального циклического процесса перемен (чжоу и). Пространственные расположения и линейная последовательность гексаграмм, приписываемые Фу-си, построены по тому же принципу, что и соответствующие порядки триграмм (КРТФС, ЛПТФС). Некоторый нюанс тут вносит разделение квадратно-кругового расположения триграмм на два расположения гексаграмм – круговое (юань ту фан вэй) и квадратное (фан ту фан вэй). Первое представляет собой кольцо из 64 гексаграмм, в котором движение от Цянь к Кунь идет точно так же, как в КРТФС. Квадратное расположение, обычно помещаемое внутри кругового, представляет собой блок из 64 гексаграмм, образующих квадрат в 8 столбцов и 8 строк. Начальная гексаграмма Цянь здесь находится в северо-западном (нижнем правом) углу квадрата (а не на юге, вверху, как в круговом расположении), конечная гексаграмма Кунь – в юго-восточном (верхнем левом) углу (а не на севере, внизу). Движение от Цянь к Кунь, идентичное с таковым в кольце, идет в квадрате по строкам справа налево, снизу вверх. В целом эта система кругового и квадратного расположения самой своей формой выражает не только гармонию круглого неба и квадратной земли, но и равновесный характер космических процессов, состоящих из тождественных, но встречных потоков.

Ср.: Щуцкий Ю.К. Указ. соч., с. 29–30; Карапетьянц A.M. Древнекитайская системология и математика. – Двенадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1, с. 59–60; Швырев Ю.А. Письма Лейбница; Лю Взй-хуа. Тань И шу чжи ми (Обсуждение загадок числистики "[Канона] перемен"). – Чжунго чжэсюэ (Китайская философия). Сб.6. Пекин, 1981, с. 1–24; Camman S. Some Early Chinese Symbols, с. 246.

Данные принципы пространственного расположения распространяются и на порядок гексаграмм, приписываемый Вэнь-вану и реализованный в стандартном тексте "Чжоу и" в виде линейной последовательности. Ни формально-структурная, ни идейно-содержательная ее связь с ЛПТВВ и КРТВВ пока не прояснена. Не раскрыта до сих пор и общая внутренняя закономерность данной последовательности. Гексаграммы в ней располагаются парами: 28 пар построены по принципу обратности (фань), 4 (№1-2, 27-28, 29-30, 61-62) – по принципу супротивности (дуй). Последним восьми гексаграммам присуща центральная симметрия, они не изменяются при повороте на 180o, поэтому на них не распространяется принцип обратности. В силу такой внутренней организации последовательность Вэнь-вана может быть записана с помощью всего лишь 36 гексаграмм, если каждую из 28 пар, построенных по принципу фань, отражать одной гексаграммой, читаемой снизу вверх и сверху вниз [78] .

См., например: Сюй Цинь-тин. И цзин яньцзю (Исследование "Канона перемен"). Тайбэй, 1970, с. 33–35.

В свою очередь, число 36 (6x6) находится в подозрительной близости к числу 6 как определяющему количественному показателю гексаграммы, происхождение и изначальный смысл которого пока не разгаданы. Нет однозначного ответа на вопрос, почему гуа образованы именно шестью, а не, к примеру, пятью или семью чертами. В этой связи интересна реанимация А.М.Карапетьянцем [79] раскритикованной Ю.К.Щуцким теории известного японского историка, академика Найт'o Торадзир'o (1866-1934), согласно которому исходные гуа состояли из пяти, а не шести черт и лишь впоследствии за счет добавления одной черты превратились из пентаграмм в гексаграммы [80] . Гипотетическая пентаграммность исходных гуа привлекательна для объяснения их родства с архаической практикой гадания на панцирях черепах и лопаточных костях крупного рогатого скота, пятеричность которой подтверждается как нарративными источниками, так и данными археологии [81] . Однако мотивы предполагаемого изменения этой системы, столь глубоко укорененной в традиции и столь удобной (соотнесенностью с естественным калькулятором – пятипалой рукой, членением пространства на четыре страны света и центр, пятью элементами и т.д.), все равно остаются затемненными.

Карапетьянц A.M. Древнекитайская системология и математика, с. 60–65.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч., с. 98–99; с. 181–183 настоящего издания.

См., например: Карапетьянц A.M. Древнекитайская системология и математика, с. 60–62.

Вероятно, изначальная или благоприобретенная гексаграммность гуа была обусловлена необходимостью получения соответствующего количества всех гексаграмм (64) или всех их черт (384). Особенно примечательно последнее число, равное максимальному количеству дней года в лунном календаре: 6 месяцев по 29 дней + 6 месяцев по 30 дней + 1 вставной (эмболисмический) месяц из 30 дней = 384 дня. В этом аспекте комплекс 64 гексаграмм предстает полной матрицей календарных символов годового цикла, который, кстати, мог обозначаться иероглифом чжоу, входящим в название "Чжоу и". И среди современных китайских специалистов пользуется успехом представление об астрономо-календарных истоках "Чжоу и" [82] .

Из последних публикаций см., например, рецензию на книгу У Энь-пу "„Чжоу и- – древнекитайская модель мира" ("„Чжоу и- – гудай Чжунго ды шицзе туши", 1988): Цзин Линь. "Чжоу и" яньцзю ды синь цзиньчжань (Новое продвижение в исследованиях "Чжоу и"). – Чжэсюэ яньцзю. Пекин, 1989, №5, с. 73–74; Цзян Го-лян. "Чжоу и" юаньли юй гудай кэ-цзи (Исходные принципы "Чжоу и" и древнекитайская наука и техника). Сямэнь, 1990.

Исходя из того же фундаментального для памятника числа 384, можно предложить и более экстравагантную гипотезу, возвращающую к обсуждавшимся и отвергнутым Ю.К.Щуцким предположениям о некитайском происхождении "Чжоу и" [83] . Как мы уже отмечали, продолжают оставаться необъясненными до конца терминологические обозначения иньских и янских черт иероглифами "шесть" и "девять". Если же мы проведем элементарную операцию сложения и установим общую сумму этих числовых значений всех 3 [84] черт, то результатом будет весьма нетривиальное число 2880, как будто ничем не прославившееся в Китае, но зато игравшее важную роль в вавилонской вычислительной технике84. В сочетании с целым рядом других подобных фактов (вроде использования 12- и 60-ричного циклов и т.п.), что Л.С.Васильев обобщает так: "Никто, по существу, никогда не оспаривал утверждений об аналогиях и даже заимствованиях древними китайцами западноазиатских представлений о небесной сфере и календарном исчислении. Сходство здесь слишком очевидно, чтобы его можно было всерьез ставить под сомнение" [85] , – наше предположение о возможной закодированности вавилонского числа 2 880 в цифровых обозначениях черт китайской книги перестает казаться простой игрой ума.

Щуцкий Ю.К. Указ. соч., с. 31–33, 126; с. 94–97, 210 настоящего издания.

Нейгебауер О. Лекции по истории античных математических наук. Т.1. Догреческая математика. М. – Л., 1937, с. 44; Выгодский М.Я. Арифметика и алгебра в древнем мире. М., 1967, с. 132–134.

Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М., 1976, с. 298; см. также: Го Мо-жо. Бронзовый век. М., 1959, с. 25–29.

Что же касается философского истолкования шестеричности гуа в самом тексте "Чжоу и", то в "Си цы чжуани" (II, 10) о ней говорится как о модели удвоения (видимо, по принципу инь – ян) "трех материй" (сань цай) – неба, человека и земли [86] .

Спаривание гексаграмм в последовательности Вэнь-вана означает не что иное, как образование 12-членной матрицы, легко приложимой к календарно-хронологической сфере, прежде всего 12 месяцам года и 12 двухчасьям суток. С учетом отмеченной выше трехчастности каждой черты пара гексаграмм приобретает 36-членное строение, которое эффектно воспроизводится на более высоком уровне в комплекте из 36 гексаграмм, считываемых в обоих направлениях.

Чжоу и, с. 68.

Основополагающий для попарной организации гексаграмм в "Чжоу и" принцип обратности (фань), в другой своей ипостаси являющийся законом дао – центрального предмета "Перемен как книги" ("Си цы чжуань", II, 10) [87] , возможно определил одну из таинственных особенностей последней, не раскрытую и Ю.К.Щуцким, в связи с чем его маститый рецензент вопрошал: "Осталось необъясненным, почему счет черт и объяснение их в гексаграммах идут не сверху, а снизу? Вопрос очень важный, не так ли?" [88] .

Чжоу и, с. 68.

Алексеев В.М. Наука о Востоке, с. 384; с. 511 настоящего издания.

Впрочем, эта важная особенность строения гексаграмм может быть понята и в свете еще одной фундаментальной идеи "Чжоу и": "Порождение жизни (шэн шэн – варианты перевода: "оживотворение живого", "порождение порождающего". – А.К.) называется переменами" ("Си цы чжуань", I, 5) [89] . Если так определяется термин, вынесенный в само заглавие произведения, именуемого "Перемены", то вполне логично, чтобы его главные компоненты – гексаграммы, будучи визуальными образами, в своей образной форме и воспроизводили наиболее яркое проявление жизни – рост растений от земли к небу, т.е. снизу вверх.

Чжоу и, с. 58.

Однако допустима и третья, чисто формальная причина. Как графический символ гексаграмма должна подчиняться общим принципам конструирования китайских топограмм, одним из которых является отождествление верха с передом, а низа с задом. Поэтому движение вперед тут автоматически становится перемещением снизу вверх. Иначе говоря, подъем в данной системе есть движение вперед, перенесенное из горизонтальной плоскости в вертикальную.

Итак, попарная сочетаемость гексаграмм в последовательности Вэнь-вана подчинена строгому алгоритму, что резко контрастирует с неясностью общего принципа соединения в ней самих этих пар. Вполне уместно прозвучало соответствующее замечание Ю.К.Щуцкому со стороны В.М.Алексеева: "А прослежена ли у Вас взаимозависимость гексаграмм? Связь одной гексаграммы с другой установлена, но вряд ли выдержана до конца и во всей ясности. Если ее нет, то, значит, и системы в "И цзине" также никакой нет" [90] . В последнем тезисе В.М.Алексеев со свойственной ему страстностью, по-видимому, несколько перегнул палку, но в целом его упрек справедлив. В оправдание же Ю.К.Щуцкого следует сказать, что данная проблема чрезвычайно сложна и не решена до сих пор, хотя современные исследователи в ее решении могут использовать компьютерную технику. За последние годы у нас делались попытки приблизиться к разрешению этой загадки, в результате чего были выдвинуты некоторые оригинальные идеи и выявлен ряд отдельных характеристик последовательности Вэнь-вана [91] . Эти пока еще предварительные достижения все-таки обнадеживают и внушают оптимизм относительно перспективы раскрытия системы "И цзина" в указанном В.М.Алексеевым смысле.

Алексеев В.М. Наука о Востоке, с. 384; с. 512 настоящего издания.

Карапетьянц A.M. К проблеме структуры "И цзина"; Блюмхен С.И. Некоторые особенности распределения триграмм в гексаграммах "Книги перемен". – Восемнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1, с. 134–135; он же. Опыт реконструкции семантики "Книги перемен". – Девятнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1988, с. 33–36; Давыдов С.Д. О порядке гексаграмм в "Книге перемен". – Девятнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае", с. 37–45; он же. Еще раз о порядке гексаграмм в "Книге перемен". – Двадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1, с. 23–27.