Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
– Миссис Ухти-Тухти – стажер? – недоверчиво спросила я, глядя на огромную ежиху, которая деликатно потягивала сухой шерри, не выпуская из лап корзину с бельем.
– Нет, стажер – Зарк. Ухти – агент. Она курирует детскую литературу, возглавляет Ежовое общество и стирает нам белье.
– Ежовое общество? – повторила я. – Это как это?
– Они продвигают ежей во все отрасли литературы. Миссис Ухти-Тухти первой попала в звездный рейтинг и с тех пор использует свое положение для продвижения соплеменников. Она добилась упоминаний у Киплинга, Кэрролла, Эзопа и четырех – у Шекспира. Она также
– «Буря», «Сон в летнюю ночь», «Макбет», – загибала я пальцы. – А четвертая?
– «Генрих Четвертый», акт второй, сцена четвертая. Про ежевику на кустах.
– А ежи тут при чем? – удивилась я. – Ежи и ежевика – две большие разницы.
Ньюхен вздохнул.
– Ну, мы истолковали сомнение в пользу ответчика, чтобы она сняла обвинение в унижении видового достоинства при употреблении ежа в качестве крокетного шара в «Алисе». Не упоминайте о Толстом и Берлине, если она окажется рядом. Разговаривать с Ухти проще, когда избегаешь теоретической социологии и говоришь только о температуре стирки шерстяных вещей.
– Запомню, – пробормотала я. – А эти растения в горшках у стойки смотрятся весьма неплохо.
Ньюхен снова вздохнул.
– Четверг, это не растения, это триффиды. Большая шаровидная штука, что отрабатывает подачу в гольфе вместе с Бармаглотом – это крель, [28] а вон тот носорог – Ратаксис. [29] Значит, так. Бери под арест всякого, кто попытается продать тебе таблетки сомы, не покупай джиннов в бутылке, какой бы выгодной ни казалась сделка, и, самое главное, не смотри на Медузу. Если придет Большой Мартин или Искомая Зверь, делай ноги. Возьми мне выпивку, а я через пять минут вернусь.
28
Аборигены с планеты Крель из фильма «Запретная планета» (1956) по книге У. Дж. Стюарта
29
Носорог Ратаксис – персонаж серии сказок Ф. Пуленка «Маленький слоненок Бабар»
– Ладно.
Он исчез во тьме, оставив меня одну. Чувствуя себя немного не в своей тарелке, я подошла к бару и заказала два стакана. По ту сторону стойки к двум котам, которых я видела раньше, присоединился третий. Новоприбывший показал на меня, но остальные два замотали головами и что-то зашептали ему на ухо. Я повернулась в другую сторону и даже подскочила от неожиданности, поскольку нос к носу столкнулась с существом, словно сбежавшим из дурного научно-фантастического романа. Оно целиком состояло из щупалец и глаз. Наверное, на моем лице промелькнула улыбка, потому как существо довольно резко сказало:
– Что уставилась? Никогда трааля раньше не видела?
Я не поняла. Похоже, он говорил на каком-то диалекте Courier Bold, но я не была уверена и промолчала, надеясь, что все уляжется само собой.
– Эй! – сказало оно. – Я ведь с тобой говорю, двуглазая!
Препирательство
– Он говорит, что ты ему не нравишься.
– Увы.
– Мне ты тоже не нравишься, – угрожающим тоном добавил человек, словно мне требовались подтверждения. – У меня в семи жанрах смертный приговор.
– Очень жаль, – сказала я, но это, похоже, не помогло.
– Это тебя жаль будет!
– Ну-ну, Найджел, – произнес знакомый голос. – Давай я лучше тебя угощу.
Жертве генетического эксперимента предложение не понравилось, и урод потянулся за оружием. Затем все словно размазалось, и в одно мгновение мой пистолет оказался у самой головы Найджела, в то время как его пистолет по-прежнему оставался в кобуре.
– А ты шустрая девочка, – заметил Найджел. – Уважаю.
– Она со мной, – сказал новый гость. – Давай-ка успокоимся.
Я опустила пистолет и поставила его на предохранитель. Найджел уважительно кивнул и вернулся к своему месту у стойки рядом со странного вида инопланетянином.
– С тобой все в порядке?
Это был Харрис Твид. Вольнонаемный агент беллетриции, потусторонник, как и я. Последний раз мы виделись три дня назад в библиотеке лорда Скокки-Мауса, когда накрыли книгобежца Хоули Гана после того, как он вызвал Искомую Зверь, чтобы уничтожить нас. Твид исчез вместе с отчаянно лаявшей книгончей, и с тех пор я его не видела.
– Спасибо, Твид, – сказала я. – Чего хотела эта тварь?
– Это трааль, Четверг, он разговаривает Courier Bold, традиционным языком Кладезя. Траали не только глаза да щупальца, но еще и рты – в основном. Он не причинил бы тебе вреда. А вот Найджела порой заносит, это всем известно. А ты-то что делаешь одна на тридцатом цокольном?
– Я не одна. Хэвишем занята, так что Ньюхен проводит мне обзорную экскурсию.
– А, – оглядываясь по сторонам, сказал Твид. – Стало быть, ты проходишь вступительные экзамены?
– Уже сделала треть письменного. А ты тогда накрыл Гана?
– Нет. Мы преследовали его до самого Лондона и там потеряли след. Книгончие не так хороши По Ту Сторону, к тому же нам пришлось добывать специальное разрешение на преследование книгобежца в реальном мире.
– А что говорит Глашатай?
– Он держит руку на пульсе, конечно же, – ответил Твид, – но Совет почти все время тратит на обсуждение СуперСлова™. Ничего, в свой черед и до Гана доберемся.
Это меня порадовало. Ган являлся не только книгобежцем, но и опасным политиком правого толка в реальном мире. Я была бы просто счастлива, окажись он наконец заперт в книге, из которой он сбежал, причем заперт раз и навсегда.
В этот момент вернулся Ньюхен, кивнул Твиду, который вежливо ответил тем же.
– Доброе утро, мистер Твид, – поздоровался Ньюхен. – Выпьете с нами?
– Увы, не могу, – ответил Харрис. – Встретимся завтра на поверке, ладно?
– Странный тип, – заметил Ньюхен, когда Твид ушел. – Что он тут делал?
Я протянула Ньюхену заказанный стакан, и мы расположились в свободном закутке. Неподалеку пристроились трое котов и плотоядно посматривали на нас, сверяясь с большой поваренной книгой.