Клан
Шрифт:
Студенческий магазин находился в дальнем конце кампуса. Это было исключительно непродуманно; не многие богатые дети сами обслуживали свои машины, но в кампусе было несколько упорных гонщиков, и Том МакГуайр был одним из них. Ему принадлежал безупречный белый Camaro 1968 года выпуска в отличном состоянии. Надпись на автомобильном номере «Глотай пыль» говорила обо всём - это был самый быстрый автомобиль в университетском городке.
– Чёрт возьми!
– крикнул Том, отрывая взгляд от доставленного на заказ малогабаритного двигателя. Какая-то
– С каких это пор Уэйд Сент-Джон ходит в колледж летом?
– С тех пор, как отец Уэйда Сент-Джона обрубил ему все концы.
– Облом, - Том вытер пот со лба.
Он бросил Уэйду бутылку Spaten Oktoberfest. Том был мускулистым, широкоплечим, с руками, большими, как биты для софтбола. Его волосы были тёмными и короткими, такими же консервативными, как и его политические взгляды. Джинсы с прямыми штанинами и белая футболка придавали ему вид мотоциклиста шестидесятых. Он любил старую музыку, немецкий лагер и плохие шутки.
– Уроки начинаются через неделю, - отметил он.
– А пока у нас планируются кое-какие вечеринки, - затем он сделал паузу, в силу привычки.
– Эй, Уэйд, анекдот. Ты слышал, что Никсон, Харт и Кеннеди основали собственную юридическую фирму?
Пресловутые шутки Тома действительно были старыми.
– Ах, да? Хорош уже.
– Ага.
Том рассмеялся. Уэйд покачал головой.
– А если серьёзно, - продолжил Том.
– Хорошо, что ты зашёл. Мне нужно рассказать тебе о...
– Джервисе, - закончил Уэйд.
– Ага. Ты уже был в общежитии?
– Я только что приехал оттуда. Джерв разгромил всю свою комнату.
Том мрачно кивнул.
– Я слышал, как он крушил это место сегодня утром, и его рвало. Я пытался его успокоить, но сумасшедший начал кидать в меня бутылками. Думаю, он просто свихнулся, когда это случилось.
– Что?
– спросил Уэйд.
– Когда что случилось?
С каменным лицом Том сказал:
– Сара его бросила.
Уэйд резко сел на место от этого откровения.
– Она бросила его сразу после весеннего семестра.
Теперь поведение бедного Джервиса имело смысл, Джервис был гораздо более впечатлительным, чем большинство из них; он был без ума от Сары Блэк, по уши влюблён. Вся его жизнь вращалась вокруг неё; она была его жизнью.
– Но я думал, что они поженятся, - сказал Уэйд.
– Да, она выходит замуж. Но не за Джерва. Это какой-то немец, ради которого она его бросила.
– Немецкий парень?
– Сын какого-то немецкого разработчика, богаче дерьма. Это всё, что знает Джерв. И ты, вероятно, думаешь о том же, о чём я думал.
– Ага, - подтвердил Уэйд.
– Что он сможет перейти через край, попытаться убить себя или что-то в этом роде. Способен ли он на это?
Том рассмеялся от души.
– Способен? Ты знаешь, как сильно он любит эту самодовольную сучку. Это самое худшее, что могло с ним случиться. Сейчас он, наверное, способен на всё.
– Да, но самоубийство?
Том пожал плечами.
– У него есть пистолет.
– Что?
– воскликнул Уэйд.
– Конечно. Он держит его под кроватью, какой-то большой старый британский револьвер, который дал ему дедушка. Я вынул из него патроны сегодня утром, когда его рвало, и стащил остальную часть ящика с боеприпасами.
– Да, но он всегда может купить ещё. Что мы будем делать?
– Мы должны сами вытащить его из этого.
– Ты прав, - сказал Уэйд.
– У него больше никого нет.
– Я встречусь с тобой позже в общежитии, - сказал Том.
– Мы возьмём его и затащим его задницу в трактир, накормим его. Он, наверное, жил на пиве с тех пор, как всё это рухнуло.
– На Kirin и Carlton, - добавил Уэйд.
– Увидимся вечером.
Уэйд улетел в своём автомобиле, включив старую песню Manzanera под названием «Мама была астероидом, папа был маленькой кухонной утварью с антипригарным покрытием». Слава Богу, что есть альтернативное радио; иначе он оказался бы в ловушке мира плохого рэпа и Мадонны. Он проверил вид сзади, затем выбросил пустую бутылку Spaten. С таким пустым кампусом, по крайней мере, ему не нужно было беспокоиться о том, что его остановят.
На полпути по кольцу его всё же остановили.
«Это чертовски здорово», - подумал он.
Но где был коп? У них на полицейских машинах должны быть маскирующие устройства.
«Приготовься», - настроился он.
Уэйд не особо хорошо учился, но когда дело доходило до милых разговоров с полицейскими, он получал пятёрки. Он сделал невинное лицо, когда подошёл полицейский, цокая каблуками.
– Добрый день, мистер Сент-Джон. Меня зовут офицер Прентисс. Я хотела бы увидеть вашу регистрацию и разрешение оператора.
Удивлённый, Уэйд поднял глаза. Копом была женщина.
«Женщина, - подумал он.
– Женщина-полицейский».
– Кто вы?
– спросил он.
– Я только что вам сказала. Я офицер Прентисс, и я хотела бы увидеть вашу...
– Я знаю, мою регистрацию и разрешение оператора.
Снисходительные копы попросили бы у вас лицензию; но только жёсткие задницы называли это разрешением оператора. Это может потребовать некоторой работы.
– Как вы узнали моё имя до того, как увидели мою ли... я имею в виду моё разрешение оператора?
– Я знаю о вас всё, мистер Сент-Джон, - сказала женщина-полицейский.
– Шеф Уайт должным образом ознакомил меня со всеми нарушителями спокойствия в университетском городке.
Уэйд дружелюбно рассмеялся.
– Старый добрый шеф Уайт всегда шутит. Если хотите знать правду, моё...
– Ваше полицейское досье - самое обширное в истории этого кампуса.
Уэйд замолчал. Наверное, это было правдой.
– Конечно, офицер, у меня был штраф или два, но я не нарушитель спокойствия, уверяю вас. А мой отец вносит значительный вклад в Управление пожертвований Эксхэма и является близким другом декана.