Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица
Шрифт:
– Завтра начнем собираться.
Они покинули Александрию тайно ночью. Главный советник Аполлодор объявил, что царица на некоторое время оставила город для восстановления сил. В начале путешествия удача сопутствовала беглецам. Они покинули Египет, как и задумывали, через Нил и Красное море, но когда суда стали тащить волоком по суше к Геропполису, царь набатейцев Малх – незадолго до этого принесший клятву верности Октавиану – напал на их стоянку и сжег все корабли. Клеопатра тут же послала наемных убийц, чтобы те расправились с Малхом, но продолжать свой путь они с Антонием больше не могли. Боги противились ее бегству, случайность, что снова вмешалась в ее судьбу, предопределила дальнейший ход событий. Клеопатра вернулась в Александрию. Чувствуя, что развязка близка, царица стала продумывать новые планы спасения, но уже заботясь лишь о себе. Антония она предоставила самому себе.
Пройдя победным маршем Сирию, Октавиан разбил лагерь в Финикии. Ощущая себя победителем, он стал собирать сведения и искать людей, которые хоть что-то знали или слышали о сокровищах фараонов, которые так тщательно оберегали Птолемеи. Римская империя вступала в новый период могущества, огромные земли и новые царства стали ее колониями, чужеродные культуры и религии внесли новые краски в ее палитру. Управление столь огромной и разноликой империей предъявляло определенные требования к будущему властелину: он должен был быть особым, незаурядным человеком, обладающим сильной волей и глубоким острым умом. А еще было нужно очень, очень много денег.
Именно это обстоятельство и стало для царицы последней возможностью выиграть схватку, правда уже не за мировое господство и новое мировое устройство, а за свою жизнь и жизнь своих детей.
– Диомед, ты отвезешь письмо Октавиану и вот это. – Клеопатра протянула секретарю диадему и скипетр – знаки царской власти.
Диомед пораженно посмотрел на царицу.
– Что требовать взамен?
Клеопатра обхватила плечи руками. Даже здесь, во дворце, она чувствовала, что Октавиан сильнее, умнее и хитрее ее. Ей не переиграть его. Своей римской сандалией он раздавит ее, словно букашку. О, боги, почему именно с ней случилась эта катастрофа? Почему именно она? В ее роду было столько бесславных и подлых царей и ни при одном Египет не находился в такой беде!
– Сохранение власти Птолемеев в Египте.
В угнетенных и мрачных чувствах Клеопатра ждала возвращения Диомеда. Быть может, ей следовало отправиться самой? Но это уж слишком! Египетская вселенская царица едет на поклон к римскому консулу! Чушь!
– Что? Что он ответил? – накинулась Клеопатра с вопросами на Диомеда, как только тот вернулся.
Секретарь пожал плечами и развел руками.
– Он все принял, Божественная. Но ничего не ответил.
– Как?
Царица зашаталась. Ни один из Птолемеев так не был унижен… Клеопатра ушла неуверенной походкой, сломленная и удрученная, она закрылась в своих комнатах.
Антоний, прознав о том, что Клеопатра за его спиной пытается наладить переговоры с Октавианом, решил не оставаться в стороне. Он отправил к бывшему соратнику старшего сына Антиллу, с деньгами и сообщением, что готов стать частным лицом. Октавиан вежливо выслушал посланника, принял деньги – столь необходимые его армии! – и отпустил восвояси, так ничего и не ответив.
– Как они к тебе зачастили, – насмешливо произнес Меценат, – только успевай подставлять мешки для золота!
Октавиан слегка улыбнулся.
– Интересно наблюдать за поведением людей, которые чувствуют смерть, знают, что все потеряли, даже будущее собственных детей, но по какой-то непонятной причине цепляются за жизнь. Как ты думаешь, в чем причина?
Меценат пожал плечами.
– Надежда. Да и потом, жажду жизни не так-то легко убить. Вопрос в том, как долго она будет в них сильна…
Октавиан задумался.
– А ты знаешь, если бы все это случилось со мной, я бы не раздумывая покончил с собой. Ибо нет ничего важнее для государя, чем гордость и чувство собственного достоинства.
Через несколько дней к Октавиану прибыл очередной посланник от Клеопатры – учитель ее детей Эвфроний. В этот раз царица сообщала, что готова отречься от престола в пользу детей.
– Как себя чувствует Клеопатра? – спросил Октавиан после того, как прочел послание.
Эвфроний попытался сделать радостное и довольное лицо, но оно получилось у него вымученным и уставшим.
– Царица чувствует себя хорошо! Проводит государственные советы, принимает чиновников.
– Эвфроний, – мягко перебил его Октавиан, – ты же прекрасно знаешь, что еще немного, и я войду в Александрию. От моего расположения будет зависеть твоя дальнейшая судьба.
Эвфроний опустил глаза. После недолгого молчания и внутренней борьбы, он заговорил:
– Царица в отчаянии. Никто не узнает ее, она стареет на глазах.
– А что Антоний?
– Пьет. Все время пьет. Из-за этого они постоянно скандалят.
– То есть, согласия между ними нет? – уточнил Октавиан.
Эвфроний кивнул.
– Что передать царице?
– Что? Она все сохранит за собой при условии, – Октавиан выдержал многозначительную паузу, – при условии, что казнит или изгонит Антония. Это уже на ее выбор.
Эвфроний тяжело сглотнул.
– Господин!
– Слушаю тебя.
– Пощадите детей! Они ни в чем не виноваты и ничем вам не угрожают!
– Полно тебе, Эвфроний, я же не мясник какой-нибудь! Я не трону детей. Более того, их ждет блестящее будущее. Они будут жить и воспитываться в Риме.
– Как… – начал было Эвфроний, но тут же заткнулся. Он хотел спросить, как дети попадут в Рим, если все останется за Клеопатрой? Но чутье подсказывало ему, что вмешиваться в эту тонкую политическую игру нельзя. Если об этом прознает Клеопатра, она зарежет детей собственноручно.
– А почему в Риме? – все-таки не удержался он.
– Ну… Я думаю, что такого города, как Александрия, вообще не будет.
Эвфроний в ужасе посмотрел на Октавиана.
– Как это?