Клеймо красоты
Шрифт:
Она проснулась с робкой надеждой на солнце, но нет: за окном все та же угрюмая серость. На диво быстро схлынула радость от животворного, спасительного дождя, сменившись тягостным ожиданием его прекращения. А он, похоже, зарядил надолго. Хоть бы дорогу не размыло, хоть бы не завалило сгоревшим или подмытым лесом… хоть бы размыло ее или завалило на обратном пути, когда Павлу придет время возвращаться!
Пусть он вернется еще не скоро, Ирине нужно время прийти в себя. Еще одной попытки выяснить отношения она сегодня не перенесет!
Хотя с Сергеем никакого выяснения отношений не было. Он задал вопрос – Ирина ничего не ответила, а только, всхлипнув, словно истеричная девчонка, кинулась бежать по раскисшей улице, чудом удерживаясь на ногах. Один раз не удержалась-таки: шлепнулась в лужу, но тотчас вскочила, словно угодила не в глинистую размазню, а в крутой кипяток. Больше всего боялась, что Сергей догонит, начнет поднимать, выспрашивать… Он не догнал, не подошел. Хотя все это время смотрел ей вслед – Ирина чувствовала меж лопаток его взгляд, он подгонял, будто пруток пастуха – строптивую козу. Сама кое-как выцарапалась из лужи, кое-как добрела по травянистой обочинке до дома – да так и ввалилась к бабе Ксене мокрая, вся в грязи, даже ног около крыльца не обмыв!
Хорошенько же выполняла она просьбу Маришки поухаживать за старушкой! Как раз бабе Ксене пришлось ухаживать за ней – рыдающей, бьющейся в истерике…
Да, ничего подобного с Ириной не было никогда в жизни. Чтоб так вдруг, сразу развязались все узлы привычной сдержанности, чтобы выплеснулась из глуби душевной вся горькая муть, которая оседала там день за днем, час за часом… Этот шквал чувств отодвинул Петра и его ранение куда-то в сторону. Насколько Ирина могла вспомнить, баба Ксеня даже не отреагировала на эту весть, подавленная новыми и новыми откровениями своей жилички! Ирина толком даже не помнила, что выкрикивала, утыкаясь всем лицом в худенькое плечо бабы Ксени. И платьишко ее, и даже старенькая кофта, накинутая для тепла, мигом промокли от обильных Ирининых слез, как потом промокла и подушка, на которую Ирина, наконец, приклонила головушку, когда вовсе уж обессилела от рыданий…
Она перевернула подушку на другую сторону, приятно-прохладную, и снова улеглась, бездумно глядя в кусочек серого неба, видимый в окошко.
Интересно, что она все-таки наболтала бабе Ксене? И что было той воспринято всерьез? А главное, что баба Ксеня теперь станет делать с, так сказать, полученной информацией? Оставит ее при себе или… или решит с кем-нибудь поделиться?
Конечно, ночные события, ранение Петра и исчезновение старика вовсю обсуждаются среди немногочисленного деревенского населения. Надо думать, даже вчерашние противопожарные мероприятия на время позабыты! Это естественно. Вполне так же естественно, что баба Ксеня поведает товаркам о внезапном, как удар молнии, взрыве чувств своей постоялицы Ирины по отношению к постояльцу бабы Веры, коего имя Сергей. Тут баба Оля, конечно, пожалеет Павла, к которому успела проникнуться почти материнскими чувствами… Да, роковой треугольник – это хорошая тема для старушечьих побеседок!
Пусть моют ей кости – на здоровье, Ирине плевать на свою репутацию в Вышних Осьмаках. Даже если баба Ксеня смогла хоть что-то понять в ее рассказах о прошлом и оно тоже станет темой для всесторонних сплетен – Ирине плевать и на это. Гораздо хуже, если на старушечий суд будут вынесены ее мысли насчет Сергея…
Хотя почему она продолжает называть его Сергеем? Зовут-то его совсем иначе…
«То-то-то… Ста-ста-ста…»
Странно, почему эта логическая цепочка не сплелась раньше, по горячим следам? Почему Ирина не сообразила всего сразу, как только услышала через голосник задыхающийся, искаженный говорок Змея: «Сукой буду! Век свободы не видать! Его зовут Стас Торопов!» Нет, тогда она ничего не сообразила, хотя ночные события были еще свежи в памяти, еще отчетливо помнилось, как беззаботно улыбался Сергей, стоя перед вооруженной бандой, как был уверен в беспрекословном послушании, отдавая приказ этому черному, угрюмому Бридзе… И потом не сообразила, когда Сергей вдруг так резко, так страшно вышел из себя, поняв, что не ему придется идти в скит за оружием, а Павлу. Петр, помнится, назвал его тогда психом. Психом! А ведь так же называл Змей и того бандита, убийцу, который «без тормозов: в голову взбредет – стреляет», Стаса Торопова.
Не за это ли заплатил Петр? Не за свою ли нечаянную догадливость? Предположим, сначала Сергей решил не трогать его, потому что только Петр знал, как можно оберечься от пожара. А когда пролился дождь, нужда в Петре как бы отпала, и Сергей… в смысле Стас, понял, что у него развязаны руки.
А может, все произошло иначе. По какой-то же причине приехал сюда этот «фольклорист»! И ему непременно нужно было поговорить с дедом Никишей, он не раз об этом упоминал, да за пожаром все было недосуг. Но наконец-то этот самый досуг настал. Пожар погас, и вот ночью Псих явился в избушку старика… В результате его визита Никифор Иванович бесследно исчез, а Петр, возможно, ставший свидетелем расправы над ним, остался лежать на полу, истекая кровью.
Еще чудо, что Псих не добил его! Но, возможно, сам не ожидал, что Петр выживет?
Ирина нахмурилась. Странно… Почему же Стас сам не сел за руль своего джипа, а доверил самоотверженному Павлу везти в больницу опасного свидетеля? А вдруг Петр очнется в дороге? И даже если нет, его определенно приведут в сознание врачи. За эту пару дней Ирина успела понять, что собой представляет Петр! Он не знает страха и осторожности, он не будет молчать. Чуть только придет в себя, сразу выложит все о ночной трагедии первому же, кто окажется рядом!
Ирина до боли прикусила губу. А если Стас был так спокоен потому, что твердо знал: Петр не очнется? В конце концов, что понимает в медицине Павел, несмотря на свою чудодейственную аптечку? Вдруг пуля повредила какие-то жизненно важные центры? И легкое у Петра наверняка прострелено, вон как пузырилась кровь…
И все-таки странно, что Псих решил так рискнуть. Этому может быть только одно объяснение: здесь, в Вышних Осьмаках, у него имеются дела куда более важные, чем жизнь какого-то свидетеля. И дела эти могут разрешиться очень быстро. Быстрее, чем Петр успеет прийти в себя и рассказать, что произошло, быстрее, чем Павел и Маришка решатся поверить ему и обратиться в милицию.
Какие же это дела?
Ирина безнадежно покачала головой. Мало ли какие! Разве догадаешься? Например, поиски Витали.
А почему бы и нет? Отдавал же Псих приказ, который так и остался невыполненным: очистить скит от его обитателей! Змей погиб, но Виталя остался жив, хотя и не утонул в болоте только чудом. И вот Псих решил заняться делом, которое так и не довели до конца его нерадивые помощники во главе с Бридзе…
Нет, это полная чепуха получается! Если Сергей – то есть Стас Торопов – отдал такой приказ, то почему же сам его и отменил? Причем столь демонстративно! Или решил показать свою храбрость? Или это была просто игра, чтобы пробудить к себе полное доверие жителей деревни и своих новых знакомых? Да мало ли какие причины тут могут быть, разве Ирина способна проследить логику бандита, который славен как раз отсутствием логики в своих поступках, недаром ему дано такое прозвище! К примеру, вечером он отдал приказ на уничтожение обитателей скита, а ночью передумал и отправил убийц восвояси. Вечером отдал приказ… каким же образом? Очень простым: позвонил по сотовому телефону. Однако, когда такой разговор зашел, и Павел, и Сергей, помнится, сокрушались, что не взяли с собой свои сотовые, нечем, дескать, вызвать помощь, сообщить о пожаре. Ну, Псих и соврет – недорого возьмет, это же понятно. А может, у его сотового батарейка села, мало ли что в жизни бывает!
Мало ли что в жизни бывает… Ирина безнадежно уткнулась лицом в подушку. Мало ли что?! Вдруг все ее измышления ложны, глупы, в них нет никакого смысла? Вдруг Сергей не имеет никакого отношения к Психу – Стасу Торопову? Вдруг прав был Павел, обвинявший во всем Виталю? В конце концов, насчет пистолета Сергея промолчала не только она. Маришка тоже о нем ни словом не обмолвилась. Более того: только Сергею и удалось ее успокоить. Наверняка и Маришка не сомневалась, что в Петра стрелял Виталя. Почему же сомневается Ирина?!