Клинки максаров (Сборник)
Шрифт:
Чего только не имело это ползучее чудо-юдо: и отливающую вороненой сталью чешую; и непонятного назначения граненые наросты на боках; и длиннющий хвост (а может — прицеп); и могучую клешню, очень похожую на разводной ключ примерно сорокового размера; и дырку на конце конусообразной морды, из которой, как вскоре выяснилось, действительно могло извергаться пламя, тонкое, как змеиное жало; и даже один-единственный круглый, почти человеческий глаз.
Я действовал быстро, но чудо-юдо еще быстрее. Клешня сомкнулась на моей щиколотке так, что затрещала кость, из морды вылетела
Впрочем, это мне мало помогло — одноглазое чудо-юдо, по-прежнему не выпуская мою ногу, стало пятиться задом. В берлогу, значит, поволокло! Деткам на пропитание! Я ухватился за рельс, но нестерпимая боль в щиколотке тут же заставила меня отпустить руки. Первый раунд я безнадежно проиграл, оставалось надеяться на нокаутирующий удар. Вот только как его нанести? Эх, иметь бы сейчас тяжелое копье вроде того, что я видел в руках чернокожего хозяина зеленой гусеницы. Я бы этому страшилищу все нутро вывернул!
В это время Хавр выбрался из кустов и поковылял в нашу сторону. Это обнадеживало, но просить о помощи я не стал — не люблю унижаться.
— Здорово он тебя прихватил, — сказал Хавр, подойдя.
— Балуется, наверное, — ответил я как можно более равнодушно. — Подожду, может, и отпустит.
— Отпустит, как же! — Хавр перешел на другую сторону дороги и поднял с земли увесистый булыжник.
Вернувшись, он принялся методично долбить чудо-юдо в глаз. Правильно, на его месте я поступил бы так же. Если не знаешь, где у врага уязвимое место, бей по гляделкам. Ошибки не будет.
Клешня сразу отпустила мою ногу и потянулась к Хавру, но тот проворно отскочил и уже издали метнул свой камень, да так точно, что тот остался торчать в развороченной глазнице. После этого чудо-юдо принялось описывать на одном месте круги, попеременно задевая хвостом то рельс, то деревья. Огонь хлестал из его морды, как из горелки испорченной паяльной лампы, а лезвие моего ножа приобрело уже ярко-вишневый цвет. Издали примчалась целая эскадрилья дисков и неподвижно застыла над ослепшим чудовищем.
Я встал на ноги — вернее, только на одну левую. Правую приходилось держать на весу. Проклятый циклоп все же умудрился переломить мне кость.
— Ирлеф похитили! — крикнул я Хавру. — Пока я возился с первой тварью, какие-то люди подъехали сзади на тележке. Не знаешь, кто бы это мог быть?
— Люди, говоришь… — абсолютно спокойно переспросил Хавр. — В этих краях немало всякого народа шатается. К Переправе идут и от Переправы… Но если на тележке подъехали, значит, исконники, а не перевертни. Такие тележки нынче редкость. Раньше их еще делали, пока никто Дороги не опасался, а потом перестали. Но, если хочешь, я тебе
— Какое мне дело до тележки, — оборвал я его. — Говорю, Ирлеф похитили! Надо что-то делать!
— А что? — Он пожал плечами и добавил, глянув на мою вывернутую ногу. — Может, вдогонку побежим…
— Я вижу, ты не очень расстроился. Запомни, если в этом деле без тебя не обошлось, поплатишься!
— Тебе-то чего расстраиваться? Забыл разве, как она тебя на Сходке топила? Доносчица! Все наши неприятности из-за нее!
— Но ведь она же с нами шла… — Боль в ноге не позволяла мне громко кричать. — Вместе… Она же верила, что я ее в обиду не дам… Выручала нас как могла. Вспомни.
— Ладно. — Он отвернулся. — До берлоги моего папаши уже рукой подать. Там и поговорим. Здесь без его ведома ничего не может случиться. Посоветуемся. Попросим помощи. Может, все и обойдется.
Я понимал, что Хавр прав и сейчас мы ничем не можем помочь Ирлеф, но какая-то неподвластная трезвому рассудку сила гнала меня в ту сторону, где скрылась тележка с пленницей.
Хавр принес из леса две палки — одну, покороче, для шины, вторую, подлиннее, для посоха. Обрывками нательной рубахи я сам прибинтовал первую к голени.
— Пошли, — сказал он, вручая мне посох. — Можешь держаться за мое плечо.
Отойдя шагов на пятьдесят, я оглянулся. Чудо-юдо скрылось в зарослях. Диски исчезли. Рельс, сверкая, как бритвенное лезвие, уходил вдаль.
Дня через два-три кость срастется, подумал я. Свои кости я знаю. За это время нужно объясниться с отцом Хавра. Чего он от меня хочет? Чем может помочь? Что посоветует? А через три дня пойду на поиски Ирлеф.
Внезапно слева от нас кто-то закричал — угрожающе, как голодный лев, и в то же время тревожно, как сирена пробирающегося сквозь туман корабля. От неожиданноети я вздрогнул и взглядом отыскал источник столь впечатляющего звука. Неужели опять придется драться?
Всего в пяти шагах, у самого края леса, торчало какое-то создание в полметра высотой, похожее не то на гриб, не то на настольную лампу. В землю оно упиралось тонкой ножкой, состоявшей из множества полупрозрачных трубок. Реагируя на интенсивность звука, его шляпка из молочно-серой превращалась в коричневую, а потом опять светлела.
— Пугает, — сказал Хавр…
…Но я в неожиданном приступе ярости уже взмахнул посохом. Поганый гриб, продолжая жутко завывать, улетел в заросли, рассыпая по пути какие-то похожие на сахарный песок кристаллики.
— Забыл сказать. — Я вытер рукавом пот со лба. — Когда ты уходил искать Забытую Дорогу, мимо нас кто-то прокрался. Скорее всего человек. Мне показалось, он похож на того чернокожего воина, которого мы встретили на Вольном Тракте.
— Эти ребята служат в гвардии моего брата. Родина их здесь — в Приокоемье. Но только совсем в другой стороне. Если ты не обознался, значит, за нами следят. И, наверное, уже давно. Они и Ирлеф могли похитить.
— Нет. — Я испытующе глянул на Хавра. — Это не они. Среди похитителей Ирлеф не было ни одного чернокожего.