Клинки севера
Шрифт:
— Смотри, Лесь, это ринг-ари — национальные горские сабли! — аватар продемонстрировал любопытной подруге клинок, изогнутый полумесяцем. Выгравированный у рукояти серебряный орёл изрыгал пламя, вившееся вплоть до кончика сабли, где самый длинный, кручёный лепесток вспыхивал искрой-звездой.
— Фамильные ринг-ари, — Ярини с гордостью подчеркнула первое слово. — Эти принадлежали тому, кто назвал меня сестрой, а клинок, что ты держишь, достался мне от того, кто назвал меня дочерью. Возьми и второй, у тебя верная рука. Покуда не вернёшь свои Тай-кхаэ" лисс, они твои.
— Благодарю за честь и за доверие. Начнём?
Они встали друг напротив друга, расслабленно опустив
Пока кошка-память сматывала в клубочек обиду, тревогу и да-да! ревность (в этом было неловко признаться даже себе) дабы отложить до момента, когда Алесса останется наедине с аватаром, Тур сбегал за ковёр и приволок барабан, обтянутый тёмной кожей. Знахарке невольно вспомнился барабан в трактире Эртана, ставший причиной их с Виллем самой крупной ссоры.
Сознающие расселись вдоль стен, окружив противников широким кольцом, и Алесса искренне обрадовалась, когда рядом опустилась Триш.
— Сейчас начнётся, — следя за медленно поднимающейся рукой Тура, возбуждённо шепнула маг воды.
— Ага, — неопределённо отозвалась знахарка.
Первый звук вышел насыщенным, густым, словно Тур проверял, туго ли натянут барабан. А следом посыпались глухие сдвоенные удары: бой, и незамедлительно, без передышки — эхо. Бам-бам, бам-бам… Похожие то ли на конский цокот, то ли на гром с запоздалым раскатом.
Кто-то внезапно чихнул, и Ярини атаковала. Финтом обведя клинок, сабля Вилля скользнула по левому боку женщины, кажется, рассекая ткань вместе с плотью. Кто-то охнул, и Алесса не сразу поняла, что сдавленный возглас принадлежал ей самой. И вновь противники замирают. На лице Ярини не отобразилось ровным счётом ничего, но Вилль, похоже, был доволен собой.
Дотронувшись до бока, Ярини продемонстрировала зрителям чистую ладонь.
Всё в порядке. Друг не прольёт кровь друга.
Теперь нападал Вилль. Он потерял много крови, и его движения были несколько заторможены, что уравнивало шансы. И Ярини явно рассчитывала на победу. По-змеиному текучая, по-кошачьи коварная. Больше всего на свете Алессе хотелось схватить табурет и огреть противную тётку по макушке, а потом от души добавить сапогом под зад. Девушка вдруг представила, как они в обнимку катаются по полу, визжа, плюясь, выдирая друг у друга клочья волос; над ними, не зная, с какого бока подступиться, озадаченно почёсывает маковку Вилль, а в углу жутко хохочет Лис. Ну он-то Бешеный, ему и лёгкое помешательство простительно…
Взмах… Сталь отражает пламя свечей и вспыхивает, сея отблески по стенам. Бой показательный, дружеский, но почему же Алессе так неспокойно?
Ярини метит в живот, аватар отбивает меч полукрюком. Второй удар шире, но Вилль тенью скользит за спину женщины и на молниеносном выпаде ловит её клинок своим; вновь звенит сталь… "Бам-бам, бам-бам", — мерно бухает барабан. Алесса поняла, что ещё немного, и от этого «бама» она отупеет.
Девушка зажмурилась.
Наверное, в горах Небесный Полог должен быть ближе, но отчего-то он кажется бездонным, чёрным-пречёрным. Месяц вышел половить первые звёзды, и одна уже попалась в Малый Черпак. Волчий Глаз — самая яркая на небе звезда. Но ещё ярче блестят глаза людей, наблюдающих за поединком в кольце костров — живых, кипучих, необузданных — как и сами горцы. На расстеленной кошме, облокотившись на руку, покуривает трубку белоусый старейшина: когда-то в другой, давней жизни и он любил зайти на обед к соседу, тому, что лежит сейчас напротив с такой же длинной трубкой в зубах, и такой же седой. Люди гикают, подбадривая тех, кто сражается в центре. Совсем ещё мальчишки, но уже видно, что вырастут они настоящими воинами. Рубятся жарко, от души, но лица не искажены яростью. Друг не подведёт друга, этой ночью кровь не будет пролита. И поют ринг-ари в ночных горах Поднебесной Цепи…
Да, лучше представлять красивый, придуманный поединок, чем видеть, как чужой клинок-полумесяц рассекает воздух у горла самого родного на свете существа.
Бам-бам…
…И вдруг обрушилась тишина. Оглушающая тишина, в которой чей-то сдержанный кашель прозвучал салютным залпом. Алесса открыла глаза.
Вилль, морщась, держался за плечо, и между его пальцев сочилась кровь. Науми услышала собственное низкое, грудное рычание, само собой вырвавшееся из горла. Не трронь… В два долгих прыжка она очутилась перед женщиной, загородив собою Вилля; из скрюченных пальцев проклюнулись острые как бритва когти. Пантера зашипела, яростно оскалившись.
Верхняя губа Ярини вздёрнулась, обнажив кошачьи загнутые клыки.
Оборотень.
Гораздо старше и опытнее наверняка, но имеет ли это значение, когда вызов брошен? Аватар не посмеет вмешаться в чужой обычай. Науми вызвала на бой сородича.
Глубоко вздохнув, Ярини спрятала клыки; налившиеся зеленью глаза постепенно темнели. Покачав головой, она тихонько заворчала: нет, взрослая пантера не станет драться с котёнком, ещё вчера прудившим лужи в углах, но на будущее учтёт.
Алесса кивнула: такой вариант устраивает. Тем паче, что Вилль положил ей руку на плечо, и кошка понемногу успокаивалась.
— Он пятеро суток не спал и едва держится на ногах! — ещё раздражённо выпалила девушка. — Вы хоть понимаете, вы… Ой!
Она схватилась за попу.
В оглушительной тишине Ярини переводила сочувственный, потускневший взгляд с одного на другую.
— Аватар не смог отбить элементарный выпад, Алесса, я не думала, что так случится. Мне очень жаль. Крепко же маги над тобой потрудились, Арвиэль, ты действительно очень устал. Что ж… идите отдыхать. Хороший боец — это сытый и бодрый боец. На сегодня — отбой! Триш!
— Уже согрела и постели приготовила! — радостно отвечала пушистая голова магини, выглядывающая из-за ковра.
— Проиграть поединок столь великолепной хозяйке и фехтовальщице — честь для меня, л" лэарди Ярини.
Науми вскинула брови.
— Какой поединок? Никакого поединка не было, тем более, победы. Доброй ночи, друзья, ваши апартаменты, — она шутливо подчеркнула слово, — там.
К положительным качествам выделенных апартаментов можно было причислить единственное — сухость, хотя для аватара, пятеро суток кочевавшего по подворотням, каменный мешок наверняка казался роскошью. Два сдвинутых вместе тюфяка на полу, валун с кувшином воды на нём, вёдра с горячей и холодной водой да бадейка, над которой с горем пополам можно ополоснуться — вот и все удобства. На тюфяке аккуратной стопочкой лежала сменная одежда.
— Глянь, рубашку-то как на тебя шили! — хихикнула Алесса, развернув нечто вроде балахона явно с Турова плеча. Вилль шутки не оценил и сдвинул брови.
— Алесса, мы не в Северинге и даже не в Неверре! Мы в чужой стране, я безоружен, а Ярини пустила нас в свой дом и одолжила мне сабли! Фамильные, заметь! Это — большая честь!
— Нет большой чести в том, чтобы резать раненых и слабых!
— Кто тут слабый?!
— Ослабевших, — отмахнувшись, мол, разговор закончен и пререкаться нет ни смысла, ни желания, она плюхнулась на тюфяк и принялась по нему ползать, хлопая рукой и принюхиваясь.