Клоун
Шрифт:
– А вы не боитесь остаться здесь ночью совсем одна? – поинтересовался я. – Может быть, позвоните какой-нибудь приятельнице и попросите ее приехать к вам?
– Нет, нет! Мне никого не нужно, лейтенант. Не хочу разыгрывать безутешную вдову и выслушивать слова соболезнования и утешения. Еще две-три порции коньяка, – и я блаженно усну прямо здесь, посреди гостиной.
– А почему бы вам не переспать ночь в кровати, как обычно?
– На что вы, собственно, намекаете, лейтенант? – Она хихикнула, но потом лицо ее снова стало серьезным. – В кровати?.. В его кровати?..
– Может быть, вы и правы, – заметил я. – Ну, ладно, всего хорошего! Если вспомните вдруг что-нибудь, что может помочь в нашем расследовании, позвоните мне, пожалуйста.
– Этого вы вряд ли дождетесь, – сказала она без обиняков. – Дело в том, лейтенант, что я целиком и полностью на стороне убийцы, и очень надеюсь, что вы его никогда не поймаете. Я даже искренне считаю, что он заслужил орден.
– Скажите, а зачем вашему супругу понадобилось надевать этот клоунский наряд? – спросил я. – Он что, очень любил переодеваться?
– Возможно, – сухо заметила она. – Но со мной он не делился по этому поводу… Как бы то ни было, он и без грима выглядел, как клоун… – Она внезапно к чему-то прислушалась. – Вы слышите, лейтенант?
– Конечно, – ответил я. – К дому приближается машина. Может быть, это кто-нибудь из Шепли едет сюда, чтобы осведомиться о вашем самочувствии?
– Нет, это не Шепли. Это, наверное, еще какой-нибудь наряд полиции, – со вздохом сказала она. – О чем мы говорили?.. Ах, да! Я уже ответила на ваш вопрос: о его пристрастии переодеваться я не имела представления… Из всех его слабостей, касающихся его внешности, я знала только одну: он часто подкрашивал себе виски, чтобы скрыть седину.
– Что скрыть? – переспросил я, занятый своими мыслями.
– Седину! – раздраженно повторила она.
Шум машины внезапно стих перед самым домом, и я непроизвольно ждал, что сейчас раздастся звонок в дверь.
– Седину на парике? – переспросил я озадаченно. – Зачем же ему это надо было?
– Вы, наверное, немного не того, лейтенант? – Она как-то неуверенно посмотрела на меня. – А может, вам просто нужно еще выпить? Я бы тоже немного выпила… Принесите же чего-нибудь!
– Но он же был совершенно лысый! – воскликнул я. – У него не было на голове ни единого волоска! И на висках тоже! Что же он подкрашивал?
Она нервно замигала глазами.
– Что?.. Кто был лысым?
Дверь в комнату с шумом распахнулась, и в нее ворвался плотный высокий человек. Лет сорока, с густыми темными волосами и пышными усами. Глаза у него были холодные и серые, брови густые и черные.
На нем был костюм, который не по карману ни одному честному полицейскому служаке, а лицо у него было таким самоуверенным и даже наглым, что создавалось впечатление, что он купил себе всю эту роскошь за очень большие деньги.
– Так, так! – громогласно протрубил он. – Вы кто, собственно, такой?
Вдова издала какой-то непонятный звук. В следующий момент ноги у нее подкосились, и она тяжело упала на ковер.
– Я
– А я – Людвиг Янос, – ответил он. – И мне очень интересно знать, что вам понадобилось в моем доме среди ночи? Да еще в обществе моей жены?
2
Ему понадобилось какое-то время, чтобы переварить присутствие кровавых пятен на светлом ковре библиотеки, потом он медленно покачал головой.
– Это еще хуже, чем в театре, – сказал он своим раскатистым голосом. – Прихожу домой и узнаю, что моя жена уже считает себя вдовой, а в гостиной расположился полицейский чиновник, строя всякие предположения на тему о том, кто же меня, собственно, мог убить… – Он снова покачал головой. – Просто с ума сойти можно! Как же она могла спутать меня с тем человеком?
– Все дело, наверное, в костюме клоуна, – сказал я. – На лице его был густой слой румян, у него был приклеен картонный нос… Мне кажется, что она приняла мертвеца за вас чисто автоматически.
– Могла бы приглядеться повнимательнее, – недовольно буркнул он.
– Ему кто-то перерезал шею, – ответил я на это. – Вы же видите, здесь все забрызгано кровью… А она вошла в библиотеку, ничего не подозревая. Неужели вы думаете, что женщина, находясь в доме одна, сохранит спокойствие при таких обстоятельствах и начнет рассматривать труп?
– Нет, я этого не думаю, – неохотно сознался он. – Но если этот зарезанный, этот мертвец не я, то кто же еще в таком случае?
– Я вам его опишу, – сказал я. – Это человек лет пятидесяти. Совершенно лысый, с орлиным носом и толстыми губами. Лицо довольно неприятное, надо сказать.
– Я не знаю никого, кто бы подходил под это описание. – Он быстро поднял голову. – Вы сказали, что моя жена вошла в библиотеку, ничего не подозревая?.. Она что, уходила куда-нибудь из дома?
– Она была на вечеринке у ваших соседей и друзей Шепли, – пояснил я. – Потом у нее там разболелась голова, и она уехала оттуда довольно рано. Дома она была еще до полуночи. Увидев, что ваша машина стоит в гараже, она предположила, что вы уже вернулись домой. В библиотеке горел свет и… Минутку! Как же я сразу не догадался об этом? Наверное, просто от переутомления… Объясните мне, как же могло так случиться? Ведь когда ваша супруга уезжала на вечеринку, вашего автомобиля в гараже не было. А вот когда она вернулась, он уже был на месте. В чем дело?
– Понятия не имею, – ответил он. – Я поехал на машине в аэропорт и поручил Чейзу отогнать машину в контору, пока я буду находиться в Лос-Анджелесе. Собственно говоря, я хотел вернуться в Пэйн-сити только завтра вечером… Вернулся раньше, как видите, и на аэродроме нанял машину.
«Этот ответ – один из тех неудовлетворительных ответов, – сказал я себе, – которые на поверку оказываются совершенно правильными. Во всяком случае, так бывает, как правило».
– Именно поэтому вполне допустимо, – сказал я, – что ваша жена и сочла, что это вы пали жертвой…