Клуб любителей фантастики, 2016
Шрифт:
Смотрю на экран в ожидании следующего прыжка.
— На траверзе планета, — вдруг доложил пилот ошеломлённо. — Земля.
Он не ошибся.
Господи, мы вернулись.
Слёзы на глазах не только у меня.
Случайность?..
Везение?..
Через пару дней, сидя на любимом стуле, я писал статью о квантовой неопределённое.
Вывод получился очень спорный.
Порядок и смысл в квантовую неопределённость вносит разум.
Нужно только очень захотеть, нужно представить то, чего желаешь.
И всё получится.
Идеализм чистой воды, согласен.
Но я там был.
А вы? ТМ
Благоприятные условия
Андрей
техника — молодёжи || № 09 (1001) 2016
Обстряпать это дело, было, что называется, раз плюнуть. Группа во главе с профессором Функом выезжала на поиски почти каждый день, пропадая в окрестных горах с раннего утра и до вечера, оставляя в лагере всего одного, максимум двух человек, справиться с которыми не составляло никакого труда: оружия у них не было, да и будь оно у этих ребят, Панина это всё равно не остановило бы. Они были учёными, экзобиологами, и хотя по роду работы иметь дело со смертоносными железяками им всё же приходилось, вряд ли они смогли оказать ему достойный отпор. Тут он был на голову выше их всех, вместе взятых. Охранно-защитной системы в лагере тоже не было. Здесь, на этой мёртвой планете, она была совершенно лишней вещью, и, видимо, Функ решил, что устанавливать её — пустая трата сил и времени. С одной стороны, он был прав, но упустил одну существенную деталь: помимо животных, на планете могли оказаться и разумные двуногие, которых очень интересовала собранная им коллекция. Эта была его ошибка. За которую ему теперь придётся расплачиваться.
Даже и не думая прятаться, Панин спокойно подрулил на своём вездеходе к центральному куполу лагеря, так, словно приехал к себе домой. На шум двигателя из купола выскочил человек в простом рабочем комбинезоне и тут же упал, сражённый выстрелом из парализатора. Панин оттащил обмякшее тело в сторону и нырнул в купол. Кроме этого бедолаги, сегодня в лагере больше никого не должно было остаться, и через несколько секунд Панин убедился, что так оно и есть. Закончив осмотр, он забрался в хранилище.
Там на специально подготовленных для них стеллажах лежали яйца. Панин уже видел их, на фотографиях, но сейчас, стоя перед коллекцией Функа, у него зарябило в глазах. Зойт был прав: это были удивительной красоты штуки. Каждое величиной с футбольный мяч, идеально круглые и все-все совершенно разные. Каких их тут только не было! Начиная от совершенно чёрных в жёлтую крапинку, до перламутрово-белых с затейливым розовым узором. Яйца были гладкие, точно отполированные и как будто бы даже светились изнутри. В них словно ещё теплилась жизнь, но это только казалось. Они все как один были мёртвыми, окаменевшими и уже как минимум несколько десятков, а то и сотен тысяч лет. Существа, когда-то отложившие их, давным-давно вымерли, как и вся другая фауна и флора на этой богом забытой планете. Остались только кислород да вот эти вот яйца, зародыши, так никогда и не вылупившиеся. Сейчас они представляли собой просто необыкновенно красивые и редкие вещицы. А потому и очень дорогие.
Панину пришлось сделать не меньше двух дюжин рейсов, чтобы перетащить их все. Яиц было шестьдесят восемь штук. Весили они немного, так что Панин просто складывал их в мешок, сколько уместится, и тащил его к вездеходу. Это отняло у него с полчаса. Загрузив последнюю партию, он проверил пульс у сражённого дежурного по лагерю, запрыгнул в вездеход и поехал к спрятанному за ближайшей грядой кораблю.
Он не торопился. Функ не вернётся раньше вечера, а дежурный будет ещё как минимум два часа в отключке. Он сможет спокойно взлететь, совершить «нырок» и к тому времени, когда оставленный в лагере человек начнёт только приходить в себя, уже повидается с заказчиком и передаст ему груз. В обмен на солидную сумму, разумеется.
Накрытый куполом маскировочных полей, корабль казался каменистым холмом. Сняв поля, Панин закатил вездеход в трюм, поднял аппарель и уселся в пилотское кресло. Яйца он оставил в вездеходе и, взлетая, подумал, что несколько штук хорошо бы оставить себе. На память. Уж больно занятные они, эти яйца! Зойт говорил, что их примерно шесть десятков, но пока Панин готовился к этому делу, Функ нашёл ещё несколько. Эти можно было прикарманить. Хотя, с другой стороны, оставить что-то у себя, значило оставить улики. Поддавшись этой слабости, можно было и попасться. Чёрт с ними! Пускай Зойт забирает все!
Выйдя за пределы атмосферы, Панин задал автопилоту курс и, развалясь в кресле, принялся строить планы.
Куш, который он сорвёт за эту маленькую операцию, обеспечит ему безбедное существование не на один год, даст возможность поправить дела и даже побездельничать. Всё, что пока у него было, — так это его корабль, в покупку и оснащение которого он вбухал бешеные деньги, в долги залез. Но это себя окупило. Желающих воспользоваться услугами специалиста по разного рода авантюрам было немало, вот только со временем это начало надоедать. Прыжки от планеты к планете, разнообразие миров и прочее уже потеряло прежнюю романтичность, хотелось покоя и более размеренного образа жизни. Да и обосноваться где-нибудь на твёрдой почве тоже не мешало. Дом с садом цветущей вереники, на тихой планете — вот как раз то, что ему надо.
Панин улыбнулся, представив себе эту картину. Что ж, если всё пройдёт удачно, его мечты в ближайшее время станут реальностью.
Автопилот пискнул и сообщил, что цель «нырка» достигнута. Панин выпрямился и, положа руки на манипуляторы, принялся следить за приближающейся планетой. Оставалось сделать совсем немного: сесть в указанном месте, поменять груз на звонкую монету и слинять отсюда, пока патруль не вышел на этот мир по оставленному его кораблём ионному следу. После этого его уж точно не найдут. На Харуте полно космопортов, с которых ежедневно стартуют тьма кораблей. Так что его стартовый след просто сольётся с массой других. Идентифицировать их невозможно. Это вам не отпечатки пальцев.
Панин начал насвистывать что-то легкомысленное, нацеливая корабль по лучу радиомаяка на нужную ему площадку, как вдруг далеко позади, в кормовом трюме, что-то хрустнуло. Продолжая насвистывать, Панин внёс небольшую поправку в курс, а в это время в корме снова захрустело, и куда громче. Оборвав свист, Панин, недоумённо обернулся, прислушиваясь к этим звукам. Теперь в корме захрустело ещё сильнее. Казалось, кто-то топчет там еловые шишки. Чертыхнувшись, Панин выскочил из кресла и метнулся в корму. Заглянув в трюм, он встал, как вкопанный. Сложенные в вездеходе яйца лопались одно за другим. По их изумительно гладким поверхностям змеились трещины, из которых наружу пёрло что-то похожее на сосульки тёмного стекла. На глазах у изумлённого Панина, они начали быстро вытягиваться, достигнув едва ли не полуметровой длины, завершив рост зубастым воронкообразным расширением. Сами яйца при этом почти полностью исчезали: теперь вместо них, в центре каждого такого ежа было что-то ажурное, как тело радиолярии.
Трансформируясь и увеличиваясь в размерах, эти невероятные существа выталкивали друг дружку из вездехода, и рядом с машиной вскоре уже копошилась чуть ли не половина того, что он вынес из хранилища. Окончательно сформировавшись, эти твари покатились к Панину.
Вытаращив глаза, Панин смотрел, как они приближаются всё ближе и ближе, совершенно обалдевший от увиденного. Это было немыслимо! Просто невозможно! Яйца были мёртвыми, это стало ясно после первых же находок. Ничего органического в них уже давно не было: только толстая скорлупа с необычайно красивым и никогда не повторяющимся рисунком и очень необычной структурой. А внутри пустота. Пустой красочный каменный шар. И вдруг такое!