Клуб маньяков

Белов Руслан

– Да. Если бы ты знал, как я мучилась, когда ты сказал Вере, что я одеваюсь безвкусно и как семидесятилетняя старушка. А когда ты ей сказал, что я совершенно не в твоем вкусе...

– Ну ладно, ладно. Давайте перейдем на приятные темы. Для вас, по крайней мере. Значит, вы приехали в Москву...

– Не в Москву, а сюда. Отец не умел пользоваться своим положением. И денег у него хватило только на половину дома в Подмосковье. Не знаю, что со мной произошло, но почти сорок лет я никого... я никого...

– Не убивала... – произнес я за тещу правильное слово.

– Да, не убивала. Может быть, из-за того, что больше никто не пересекал моего пути. Все боялись моих глаз и уступали. А может, просто стала равнодушной. Окончила школу, поступила в институт, на химический факультет, вышла замуж. В классе был один подходящий жених, Юра, за него и вышла. Его родители были против нашего брака, считали нас бедняками. Свекровь заставляла работать по хозяйству, заниматься огородом. И всеми своими средствами помогала своей Элоизе, квартиру ей купила. А мы с Юрой снимали комнату... В семидесятом Вера родилась... Потом Юрий Борисович стал заместителем председателя жилищного кооператива, и через год мы получили трехкомнатную квартиру...

– Свекровь вы убили? – ни одной секунды я не верил, что теща, приехав из Германии, прекратила расправляться с неугодными людьми.

– Нет. Хотела, но не решилась. Страшновато было с непривычки... Да и Юра мог догадаться, он совсем неглупый человек.

Я не поверил, покачал головой и продолжил вопрошать:

– А меня вы травили?

– А тебя травила... Иногда ты так на меня презрительно смотрел, что я не могла удержаться.

– Доставал, значит... Простите великодушно...

– Прощаю...

– Спасибо. Но вернемся, однако, к вашему хобби. Когда вы снова начали убивать?

– Все началось, точнее, продолжилось, когда Вера повзрослела... Ничего у нее с мужчинами не получалось...

– Вы знали, что у нее с Шакалом было?

– Знала. Я сразу поняла, что она в меня пошла...

– Клитором? – не удержался я.

К моему удивлению (и облегчению) Светлана Анатольевна не обиделась.

– Да, – ответила она буднично. Мужчинами я мало интересовалась. Сначала мы спали раз в неделю, потом раз в месяц, потом еще реже... Миша порядочный человек, женщин на стороне у него почти не было, и со временем он тоже потерял интерес к половой жизни. Мужские органы нуждаются в постоянном упражнении...

– Да уж...

– Вера знала, что фригидна. Я водила ее к врачу...

– А Шакал нашел способ... Научил ее удовлетворяться...

– Да.

– Мне сейчас пришло в голову, что Константина ей помог убить не он, а вы...

– Конечно, я. Шакал, как ты его называешь, не смог бы этого сделать. Он и в самом деле – шакал. Но к Константину мы пришли вместе. Он, как говорится, свечку держал.

– А баба Фрося с мужем? Маргарита с Тамагочей и Ворончихины? Их-то зачем вы убили?

– Зачем я убила Ворончихиных... – повторила Светлана Анатольевна, как-то особенно на меня взглянув.

Мне стало не по себе. Почувствовал, что собеседница то ли что-то не договаривает, то ли играет со мной в какую-то странную игру.

– Ворончихиных убила Вера, – не позволила теща развиться моим мыслям. – Ты, наверное, догадываешься почему... А Маргариту с мужем... Понимаешь, когда ты появился в нашем доме, я начала становится женщиной. Вера рассказывала, как ты любишь ее, какие слова говоришь, как стараешься предугадать ее желания... У меня никогда не было такого мужчины, у меня был только Юрий Борисович, довольный собой и живущий для себя... Всегда одинаковый, без чувственных вспышек, без мысли...

Я не знал, куда спрятать глаза. Теща объясняется в любви... А она смотрела на меня, она хотела взять мою руку и прижаться к ней губами... Она ждала ответного чувства... А мне хотелось оглушающего стакана спирта.

И, представьте, она догадалась. Бросилась к пеналу, достала с нижней полки склянку из под кетчупа, склянку, в которой металась так необходимая мне жидкость, налила в граненый стакан, устремилась к холодильнику за ветчиной и венгерскими маринованными огурчиками.

– С утра выпил – весь день свободен, – изрек я, выцедив полстакана. И захрустел огурцом.

– Может, запьешь? – спросила теща, показывая мне литровую пачку ананасового сока.

– Это барство, – махнул я рукой. – Ну, так за что вы Маргариту с Тамагочей терминировали?

– Вера рассказала мне о вашей коллективной встрече. Как ты распалился-разошелся, и как она осталась в стороне...

– Она вам все рассказывала? Обо всем, что происходило между нами и нашими знакомыми?

– Да... Все. Я всегда просила ее рассказывать буквально обо всем: о мельчайших деталях секса с тобой, какие позы предпочитаешь, что говоришь, как кричишь во время оргазма... Я знала о тебе все, знала, что весь диван в гостиной пропитан твоей спермой... И после того, как она рассказала, каким диким восторгом сияли твои глаза в тот момент, когда ты самозабвенно трахал Маргариту, я решила убить их...

– Только из-за этого? Вы страшный человек! Ведь ваша дочь сама все это устроила! Сама!

– Не только из-за этого. Вера рассчитывала, что групповой секс поможет ей отказаться от... от...

– От традиционного для нее секса... – продолжил я за тещу и неожиданно рассмеялся: спирт способствует улучшению настроения.

– Да, от традиционного для нее секса... И ты, вместо того, чтобы помочь ей в этом, рухнул на Маргариту.

Глаза Светланы Анатольевны намокли.

– Она вам не все рассказала... О той ночи у Маргариты... – не мог я не вложить своих перстов в ее раны.

– Может быть. Но ты зря усмехаешься... И я тебе еще не все рассказала. Самого главного...

– Об убийстве бабы Фроси и ее мужа?

– Не сколько об убийстве, сколько о том...

Теща не успела договорить: дверь из гостиной распахнулась, и на пороге мы увидели заспанную Наташу. Она бросилась к присевшей бабушке, обняла ее и, поглядывая на меня, стала рассказывать, что во сне видела Джека, грызущего косточку на крыше сарая. Светлана Анатольевна поцеловала внучку и повела ее переодеваться. Выходя из кухни, повернулась ко мне и сказала глухим голосом: