Клятва

Рогов Иван Михайлович

У ПАМЯТНИКА ЧКАЛОВУ

Вот перед ним лежит река, Которая ему, бывало, Еще в младенчестве певала, Потом звала издалека. Вот перед ним идет народ, Кто вместе с ним над океаном Глядел во тьму, летел вперед И ледяным дышал туманом. И неба тающий простор Над ним все тот, Все тот, в котором Его поющие моторы Нам слышатся и до сих пор. Декабрь, 1940

НА ВОЛЖСКОМ ОТКОСЕ

Заволжский ветер нам весну принес, И вновь нас потянуло на откос. Ах, не прийти сюда теперь нельзя нам. Река идет! Река идет! Как тут Под вечер на откосе горьковчанам Не постоять хоть несколько минут! Все забывая, мы стоим, гадаем, Насколько будет высока вода. Мы

пожеланья Волге посылаем, Припоминаем прошлые года. И слушаем тревожный и невнятный, Идущий с Волги шум и хруст весны. Луга за Волгой в серебристых пятнах, Леса за Волгой грузны и черны. И, уходя под небосвод далекий, Они маячат в синей поволоке… 1940

ПЕСЕНКА О ЗЕМЛЯКАХ

Идите, друзья, по белому свету, Плывите за даль — в океан. По белому свету где только нету Моих земляков — горьковчан! Привет отплывающим в море, Идущим в тайгу и в пески, Стоящим в далеком дозоре, Привет вам, мои земляки! Кто скажет, что ими владели когда-то Хоть раз малодушье и страх В монгольских атаках, в туманных Карпатах, В суровых финляндских снегах? Когда заиграют тревогу, Блеснут над полками штыки, В дорогу, в дорогу, в дорогу Отправятся вновь земляки. Они, где бы жить ни пришлось им, Привыкнут хозяином жить, Но в волжских просторах сверкающий город Нигде им, нигде не забыть! Над Волгой светящийся город Повсюду питомцам своим Остался по-прежнему дорог, Повсюду он грезится им!.. 1940

ДУБ

Я их люблю, поодиночке Стоящих кое-где. Кора стара, стволы как бочки. В жаре, в снегу, в беде Стоят, как сильным подобает. Идут за днями дни. И кем, когда — никто не знает — Посажены они. Один из них — мой дуб широкий, К которому не раз Я приходил, — мой друг далекий Стоит и посейчас. Стоит, ни перед чем не гнется, Не думает стареть. А как у нас передается, Еще любил сидеть Под ним, таким же вот зеленым, Отцова деда дед. Ведь это ж до Наполеона, Наверно, за сто лет! И в летний жар, в пыли дороги, В тех проходя краях, Наверно, приходилось многим, Как это делал я, Свернуть, измученному за день, Под этим дубом лечь. И тут почувствовать в прохладе Усталость ног и плеч. И, руки положив на ношу, Глядеть на облака. И вспомнить обо всем хорошем, И подремать слегка. И, тень благословляя эту, Подумать: в дальний век Жил на земле, ходил по свету Какой-то человек, Пришел сюда — и неизвестно, Как жил, каким он был. Но он любил вот это место, Он дуб здесь посадил. Каким бы ни был он — угрюмым В тот день он быть не мог. Он, может быть, о нас подумал, Сажая свой дубок. 1941

ОГНИ ЗАСТАВЫ

В осенние ночи, в мокрые дни В сосновом лесу на поляне Мне видятся маленькие огни, Тускнеющие в тумане. Уходит туман предвечерней порой, На час розовеет поляна, Лиса золотая в листве золотой Выходит тогда из тумана. Но снова темнеет, и снова одни В ночи молчаливой мерцают огни. Давно ты идешь, тебе хочется спать, Тебя усталость качает. Ты сядешь, покуришь, ты встанешь, опять Идешь, никого не встречая. Ползет под твоими ногами песок, И тяжко — и нету опоры для ног. Но надо идти тебе, путник, иди! В густом и сыром полумраке, Меж сосен, сквозь мутную синь впереди Увидишь далекие знаки. Иди и иди на них! Если ж они Исчезнут за тьмою лесною, То ты не тревожься, иди, и огни Возникнут опять пред тобою. Придешь — и увидишь — там сосны кругом Шумят, и один на поляне, Как будто тебя дожидавшийся дом Стоит в моросящем тумане. Раскроются двери, шагнешь ты вперед, И встретит тебя незнакомый народ. Что тебе надо, путнику, тут? Огонь да радушное слово. Обувь обсушат, чай принесут, Постель для тебя приготовят. Ты ляжешь — и в мире не будет дорог, Усталых, размытых водою. И все, что ты долго увидеть не

мог, Возникнет тогда пред тобою. Все то, для чего твое сердце стучит, Возникнет в иных очертаньях, И будешь лежать ты и слушать в ночи Товарищей спящих дыханье. Спокойная воля к дороге большой Войдет в отдохнувшее тело. И после, куда бы ты после ни шел, Какое бы дело ни делал, И в темные ночи, и в светлые дни Гореть тебе будут все так же В далеком тумане все те же огни.. Которые встретил однажды. 1941

КВАРТИРАНТ

Как это в песне? «Нынче — здесь, А завтра, завтра — там!» Свободный угол если есть, Я поселюсь и к вам. Где поселюсь — там и семья. И можете спросить У всех вы, знающих меня, — Со мной нетрудно жить. Мне только стол да стул нужны. Для всех моих богатств Четыре метра тишины Я попрошу у вас. Переезжать грузовики Не буду я просить. Все тяжести мои легки — Я их люблю носить. Хотя я долго, славно жил, Но гардеробов нет — Я только вот что накопил За двадцать восемь лет: Испытанный по всем статьям Ареопаг друзей: Друзья не помешают вам, Они — в душе моей. По всем краям родной земли Они со мной живут, Они давно б ко мне пришли, Да дом мой не найдут. Еще я принесу с собой Один мой легкий груз — Мой легкий груз, мой светлый груз Мою любовь и грусть. Раз повстречавшись в месяц май, Она со мной идет Из дома в дом, из края в край Уже который год. Да попрошу я вас о том, Чтоб на исходе дня Чай принести, да не о всем Расспрашивать меня. А ляжете вы спать — от вас Я свет загорожу. Я только тихо похожу, Я вас не разбужу. А выйдет срок, и я прощусь, И в дом другой семьи Я понесу свой легкий груз — Владения свои. И, вспоминая вас порой, Я буду думать: вот Какой приветливый, простой, Хороший есть народ! 1940–1941

МАСТЕРУ

На маленькой потертой раме, Послушные твоим рукам, Летят, летят, летят годами Четыре птицы по углам. Давно ты перестал стремиться, Сложил резцы и замолчал. А рама — у меня. А птицы — Летят, куда ты их послал. Я с ними сжился. Дал им имя. Еще не раз я к ним приду. Еще я долго буду с ними Учиться твоему труду. 1940–1941

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Иван Рогов. Снимок 1938 года

Иван Рогов и его сестры — Анфиса (слева) и Тоня (справа). Снимок 1929 года.

Мать Ивана Рогова — Евдокия Федоровна (19 февраля 1882 г. — 27 ноября 1963 г.). Снимок 1955 года.

Дом Роговых в деревне Леонтьево.

Отец Ивана Рогова — Михаил Петрович (20 сентября 1883 г. — 5 июня 1962 г.). Снимок 1959 года

Комсомольцы Павлова-на-Оке (слева направо): Александр Опарин, Иван Рогов, Константин Мутовкин и Михаил Горюнов. В годы Великой Отечественной войны все они погибли в боях за Родину Снимок 1932 года.

Иван Рогов. 1941 год

Слева — председатель колхоза деревни Леонтьево Михаил Михайлович Михайлов; справа — Иван Рогов. 1939 год.

Слушатели Первых всесоюзных курсов комсомольских писателей. В первом ряду (слева направо): Алексей Ионов (Ростов-на-Дону), Виктор Губарев (Челябинск), Григорий Рыжманов (Воронеж); во втором ряду: Микола Нагнибеда (Харьков), Микола Упеник (Луганск), Иван Рогов (Горький) и Константин Поздняев (Горький). Снимок сделан 12 февраля 1935 года.

ТРИНАДЦАТЬ ПИСЕМ ИВАНА РОГОВА

Мы публикуем 13 писем Ивана Рогова. Второе из них адресовано сестре Анфисе, третье и пятое — отцу, остальные — младшему брату Васе (родился в 1924 году, погиб в боях за Родину в 1943 году).

Упоминаемый в письмах Михаил (Минька) — средний брат Ивана Рогова; он тоже, как Иван, Вася и Анфиса, был на фронте, где получил тяжелое ранение, в настоящее время — журналист.

* * *

3.2.42 г. Арзамас.